О пути в Киев
В Киеве я 9 лет. Здесь до войны жила моя бабушка. С самого детства я слышал от нее рассказы о том, что Киев — лучший город на земле.
Сначала я приехал погостить к другу в Одессу, там влюбился и решил остаться. Но как-то не прижился, поехал к еще одному другу в Киев, здесь снова влюбился и вот уже 9 лет отсюда не уезжаю. С одной стороны, череда случайностей, а с другой — меня же всегда сюда тянуло. Ведь Украина — это колыбель клезмерской музыки и родина моей бабушки. Я ехал припасть к истокам и таки припал.
О клезмерской музыке в Украине
Это еврейская народная музыка, клезмерами здесь называли еврейских свадебных музыкантов. На постсоветском пространстве народная музыка часто ассоциируется с чем-то примитивным, устаревшим и немодным. Но это навязанный стереотип. Просто у нас любая живая традиция подменялась чудовищной официальной шароварщиной. Клезмерская музыка — это культура еврейских местечек, которая была распространена по всей Украине, еще сто лет назад здесь все знали, кто такие клезмеры. Она такая же украинская, как и еврейская, это часть украинской музыкальной культуры.
В начале ХХ века клезмерская музыка уже была не просто фольклором, а стала чем-то вроде джаза. Она вобрала в себя музыку всех народов, которые тут жили: крымских татар, греков, румын, гуцулов, ромов… Благодаря эмигрантам эта музыка известна и признана во всем мире, она очень повлияла на становление американского джаза. Но мало кто знает, что ее родина — Украина.
О современных клезмерах
Традиционная клезмерская музыка — инструментальная. Но мы ведь зарабатываем на современных свадьбах, а музыка без слов быстро вгоняет обычного человека в тоску. Вообще-то я никогда не умел петь, получал из-за этого тройки по музыкальной литературе. И только в Киеве попробовал шутки ради, начал в своей манере петь старый городской фольклор подольско-одесский. И всем это почему-то очень понравилось.
К клезмерской музыке эти песни имеют косвенное отношение, но по интонации и атмосфере подходят. Мы называем себя современными клезмерами, но это, конечно, совсем не то же самое, что быть клезмером 100 лет назад.
О первых колядках
В Киев я впервые приехал на Рождество. Меня пригласил Сережа Топор, молдавский скульптор, музыкант и авантюрист. Он придумал собирать каждый год музыкантов, художников, просто фриков и устраивать безумный карнавальный движ по всему городу. Мы пели и играли в кабаках и ночных клубах, в офисах, квартирах, мастерских и дипломатических представительствах, в метро и даже в маршрутках! Нам были рады все, кроме ресторанных секьюрити и администраторов, и мы собирали кучу денег каждый день.
На базарах наши мешки наполнялись мясом, соленьями и самогоном. Под утро мы вываливали все добро на стол в каком-нибудь ночном баре, делили и отправлялись спать. И даже когда коляда давно прошла, будни так и не наступили: мы продолжали кочевать по мастерским, клубам и кабакам. В марте я понял, что не вернусь ни в Одессу, ни в Казань, и снял здесь квартиру.
О столичных свадьбах
Да, мы и сейчас играем на свадьбах, из них еврейских, наверное, только половина. Именно на свадьбах я чувствую, что живу не зря. Существует так много «музейных» ансамблей, которые реконструируют, но не оживляют музыку. А если тебя с этой музыкой покупают на свадьбу, пляшут под нее, как 100 лет назад, значит, она живая, настоящая. Значит, реинкарнация удалась.
О необычных концертных площадках
Мы все-таки не совсем свадебный ансамбль, постоянно даем концерты, выступаем на фестивалях по всей Европе, в Израиле. Но в Киеве по-настоящему удачными получаются выступления только в необычных местах. Поэтому здесь я стараюсь не делать концерты просто так, если нет какой-то идеи, особенной площадки.
Например, в Галицкой синагоге на Евбазе, когда пришлось разделить зал ширмами на две части: в иудаизме мужчинам нельзя смотреть, как женщина танцует. Поэтому мужчины танцевали справа, а женщины слева. Со сцены это выглядит очень прикольно, особенно если учесть, что половина публики – неевреи. Там было мощно, по-моему, у нас получилось вызвать дух Евбаза.
Или пивной гендель «Вернисаж» на Валах. Я всегда мечтал там сделать концерт, но мне всегда отказывали. Мол, живой музыки тут не будет — и все тут. А потом как-то девочка-бармен (точнее, барвумен) услышала про еврейскую музыку, вдохновилась, поговорила с начальством, и нам разрешили сделать концерт. Тяжелый запах сушеной рыбы и пива, шикарная атмосфера для одесских песен. А какая публика: профессора и студенты Могилянки, колоритные подольские ханыги, богема, хипстеры, просто наши друзья! Тоже был один из самых лучших концертов.
И, пожалуй, самую большую славу за последнее время нам принес антипогромный концерт на Бессарабке. Мы тогда вышли сыграть в защиту арабской шаурмы от нациков-рэкетиров и вжарили концерт прямо напротив этого кафе. И повод был хороший, и место классное. Ждем следующих идей и поводов.
О еврейской общине Киева
Единой общины как таковой нет, в Украине как минимум два главных раввина. И есть множество еврейских тусовок с разной степенью религиозности, во всех по-разному отвечают на вопрос, что значит быть евреем. Но почти все сходятся в том, что делать лехаим под Pushkin Klezmer Band — это хорошо. И, слава Б-гу, так думают не только евреи.
О планах на будущее
Сейчас занимаюсь подготовкой майского клезмерского фестиваля в Киеве. Это должен быть большой бесплатный опен-эйр на Контрактовой. Город обратился ко мне с такой инициативой и частично согласился профинансировать, но большую часть денег все еще нужно найти.
Мы приглашаем крутых музыкантов из разных стран, которые известны не только потому, что играют еврейскую музыку, они безотносительно этого очень крутые. Это и знаменитые Amsterdam Klezmer Band, и мой кумир — нью-йоркский кларнетист Дэвид Кракауэр, который выступает в Карнеги-холле, его концерты транслирует телеканал Mezzo. Мы хотим всем сказать: смотрите, вот что такое настоящая народная музыка, это никакая не шароварщина. И это украинская музыка, чтобы вы знали.
Еще один большой проект, на который мы недавно получили американский грант, тоже об украинской музыке. Это невероятно красивая история о том, как крымские татары спасли множество еврейских мелодий. У евреев не было шанса сохранить эту музыку, но она осталась в репертуаре их соседей и до сих пор звучит на крымскотатарских свадьбах, традиция не прервалась. Мы готовим совместную программу из этих мелодий с музыкантами из Крыма и нашим другом, выдающимся американским трубачом Фрэнком Лондоном.
О любви к городу
Я постоянно признаюсь в любви Киеву, как бы чудовищно его не застраивали и как бы сильно он не погрустнел и помрачнел с началом войны. Хочется быть его горожанином, гражданином. Наверное, лучше всего я это понял на Майдане, когда на какое-то время установилась в хорошем смысле анархия как высшая форма организации общества. Не знаю, возможно ли это по всей Украине, но в Киеве — еще как. У киевлян необыкновенная способность к коммуникации. Я здесь и состоялся именно благодаря этой особой киевской среде.
О том, как звучит Киев
Киев для меня звучал с первого дня: молдавскими колядками и позывными «Як тебе не любити» из динамиков на метро «Крещатик», украинской эстрадой 1970-х — песнями «Ясени» и «Знову цвітуть каштани». Уличные музыканты, пианино на улицах… Я всегда любил играть здесь «на шляпу». У этого города абсолютно точно есть свой саундтрек, и мне нравится быть его частью.
Читайте также: «10 мыслей о Киеве: основательница практикумов по украинскому языку Мира Ким».
