Несмотря на войну с РФ мы публикуем этот текст на русском языке. НК поговорил с россиянином, который защищает Киев прямо сейчас. Он рассказал, почему принял решение идти в Территориальную оборону. А еще, откуда у него готовность стрелять в российских солдат и умирать за Украину.
Про себя
Я жил в России. Одиннадцать классов закончил в российской общеобразовательной школе. Когда в Украине е*****о, в 2014 году, меня это не очень торкнуло. Но в 2018 я понял, что в России какая-то метафизическая дыра. Нет никакого духа, абсолютно ничего. Все тлен. А мне нужно что-то делать, помогать, быть нужным. И я приехал в Украину. Работал здесь, осел в Киеве. Как и все мое ближайшее окружение я до последнего дня не верил, что эта война может произойти. Шутил.
Начало войны
Я проснулся и понял, что был морально готов к этому. Сначала меня разбудила девушка, потом позвонил кореш. У меня даже не был собран тревожный чемоданчик. Девушка поехала к себе, собираться. С тех пор я ее не видел — она уехала в другой город.
Территориальная оборона
Я такой: «Ну, значит нужно что-то делать». У меня не было ощущения, что я русский и мне сейчас придёт п***а. Нужно было найти себе занятие. И я пошел его искать. В один вечер мы с друзьями пошли на поиски диверсантов. Ориентировались на сообщение о наклейках на досках объявлений. Нам взорвало бошки, мы срывали эти наклейки. Тут нас и поймали менты: «Руки на капот, наклейки отдельно!». Мы им все объяснили и они отправили нас домой. На следующее утро из чатиков узнали, что есть возможность помогать с обороной. Мы пошли туда и думали, что это будет квартирка с чем-то кустарным. А это оказался штаб Территориальной обороны. Там люди, которые не прошли отбор, сказали: «Давайте мы тоже что-то будем делать». И так понеслось. Присоединились мы, другие ребята и процесс пошел. Но я до сих пор здесь как волонтер и не подал документы. Только недавно услышал о том, что иностранцам можно вступать в ряды ВСУ и, соответственно, Территориальной обороны. Но, к этому моменту, я уже нашел себе дело.
Готовность
Я готов стрелять, если начнется п******з. Но это мне сейчас так кажется. Это как вопрос: «Что будешь делать, если на тебя танк поедет?». Откуда мне знать, буду я стоять или стрелять? Я, конечно, не готов ручаться. Но сейчас говорю, что да. Я готов стрелять. А что еще делать?
Семья
У меня, в России, живут мама и брат. Они ужасно мной гордятся. В какой-то момент брат начал меня репостить. И сейчас на меня подписались столько же человек, сколько раньше набиралось за три года ведения соцсетей. Так что рубикон перейден. При нынешнем режиме я уже не смогу вернуться в Россию, как возвращался в 2020-2021 годах, чтобы хоронить бабушку.
Справедливость
Считаю, что я на стороне справедливости. Вообще, сложно выбирать. Россию я люблю по своему. Но Украина гораздо больше заслуживает моей любви. Россия — это какие-то созависимые отношения. На х*й они нужны? Если выбирать между хорошими новыми родными и очень плохими старыми, то я пойду к тем, которых люблю за дело. Это часть моей идентичности.
Мне не жаль русских д*******в. Я о них не переживаю. Я не переживаю за кадыровцев и надеюсь, что они все сгорят. И что пули в сале можно поджечь, чтобы они стали трассирующими. Собакам — собачья смерть. А солдаты российской армии — это люди с искореженной психикой. Они подлежат долгой и тщательной реабилитации.
Тревожность
Мы уже их р*********м. Но мне тревожно по поводу того, что Путин сумасшедший и у него есть ядерная кнопка. Он может показывать признаки здравомыслия когда спокоен и ему кажется, что все идет по плану. Но, как только все начинает идти не так, а оно уже начало... Думаю, что ничего кроме тотального хаоса и непредсказуемости от него ждать нельзя.
«Умирать за Украину»
Мои друзья из России в положительном а**е от того, чем я занимаюсь. А когда мне позвонила мама и спросила, ждать ли меня, то я ответил, что останусь здесь, умирать за Украину. Она нормально это восприняла. Конечно, звонила мне много раз, но в какой-то момент я ей сказал, что занят. И она перестала.
Открытость
Я водил здесь американских журналистов. Показывал и рассказывал, как все происходит. Мы максимально открыты. Я постарался им донести, что только милитарно настроенные ребята сейчас готовы всех защищать. Так что западу нельзя сосредотачиваться исключительно на нашем гуманитарном кризисе.
