Две черные "Тойоты"
Маленький седой человек со стрижкой "ежиком" обеими руками вцепился в горло бородатому кавказцу (тоже седому).Тот, что с "ежиком" теснит кавказца на обочину, засыпанную упаковочным картоном и полиэтиленом. Кавказец молча опускает подбородок, чтобы не быть задушенным.
- У нас заранее договорено! - Наступает седой.
- С кем? - Саркастически морщась, не сдается кавказец.
У каждого из них своя группа поддержки, но никто не вмешивается. Все заинтересованы только, чтобы конфликт завершился быстрее: мужчины создают затор.
Они дерутся за место для парковки. На «аварийке» стоят, блокируя движение всем, две похожие черные "Тойоты". Седой, который потерял контроль над собой, уступает и забирает свою "Тойоту". Кавказец, потирая шею, с триумфальным видом залезает в свою. Паркует шикарную машину между двух покоцанных мини-грузовиков. Пробка медленно начинает двигаться.
Это происходит в пять утра - на оптовом овоще-фруктовом рынке "Фермер" сейчас самый что ни на есть час пик. По улице Электротехнической медленно двигаются большие и меньшие грузовики, между которыми грузчики таскают тележки, наполненные ящиками. Напоминает картинки из Индии.
- Что фотографируешь? - Спрашивает меня молодой грузчик.
- Интересно, что "пробка" так рано.
- Разве это рано, - фыркает он и вклинивает свою тачку в трафик между красными "Жигулями" и видавшим виды микроавтобусом "Мерседес-Спринтер".
Сержанты-фитоинспекторы
В начале улицы Электротехнической (угол Братиславской) расположен известный вещевой рынок "Троещина", который плавно переходит в "Горизонт 2000", затем без паузы в "Глорию", а за ней в "Глорию-Т". И только за ними, через заправку и мебельный, расположен овощной базар.
В семь тридцать к вещевым рынкам потянутся неспешные ряды людей, среди которых будет много аккуратных восточно-азиатов. На овощном же рынке, где наряду с местными работают преимущественно люди с Кавказа и Центральной Азии, до 07:30 как раз основной "движ".
Все фото – Максим Кудимец, INSIDER.
Темп на овощном базаре более сумасшедший по простой причине: товар очень быстро портится.
В раннее время основная торговля - между продавцами и перепродавцами.
- Ты же у меня всегда берешь, - Базарник переворачивает прозрачную пластиковую коробку с клубникой, демонстрируя чистое дно. - Ты знаешь, какую цену за них поставишь.
Оптовик чешет подбородок.
На оптовой части рынка поражает не так дешевизна, как качество товара. Перекупщики плохого не примут, потому что потом могут не продать. Я таких черешен или клубники никогда не покупал: они как из рекламы. Их здесь не продают по килограммам - только ящиками. Затем они вдвое дороже пойдут на элитных рынках, а если на обычных - то уже на следующий день, немного увядшие.
На базаре доминирует красный цвет: ящики помидоров, клубники, черешен, вишен, банки земляники и малины.
В утреннее время не всем хватает места в пределах рынка. Соответственно, торговля происходит с машин, припаркованных в два ряда напротив знака "остановка запрещена" и под табличками "работают эвакуаторы" возле здания Киевводоканала рядом.
Между припаркованных за пределами базара машин ходят милиционеры. Оценивающе поглядывают на товар. Некоторые продавцы льстиво улыбаются. Милиционеры - преимущественно в званиях от младшего до старшего сержанта.
"Я всю ночь не спал"
55-летний Шаиг, родом из Баку, улыбается и сонно щурится на солнце, сидя на табурете у своих ящиков элитной клубники. Девять утра, а он до сих пор их не продал и, скорее всего, уже вряд ли продаст.
- Завтра ночью сдам оптовикам за любую цену, только бы не пропали. Послезавтрашний день не переживут.
Шаиг, по местным меркам, - очень мелкий продавец. Арендует участок в Житомирской области, где наемные работники выращивают клубнику. Он возит товар раз в неделю. Завозит вечером.
- Я всю ночь не спал, - улыбается он. - Сторожил. Ничего, раз в неделю можно и не поспать. А что делать? У меня, конечно, двое внуков - но не только же с ними дома сидеть.
Он живет в Киеве уже 15 лет. Раньше был электриком, а последние восемь лет - здесь. Базар сдает в аренду мини-склады, расположенные рядами. Но Шаиг, поскольку у него только несколько ящиков и только раз в неделю, не арендует - он просится к соотечественникам по дружбе.
- Здесь у нас все хорошие люди. И у нас все дружные, - улыбается Шаиг. - И азербайджанцы, и грузины, и армяне, и украинцы, и русские, и молдаване. Независимо от национальности.
Я завидую его оптимизму, потому с утра уже успел наслушаться всякого. Собственно, пока мы разговариваем с Шаигом, недовольная ценой женщина кричит на его соседа:
- Оно приехало на мою землю - и будет мне указывать!
Продавец зонтов и тентов Юра разгоняет всех из-под своей тележки фразой "Дорогие друзья!", а рекламирует товар следующим образом:
- Внимание! Каждый молдаван, купив зонтик, получает вид на жительство в Украине!
"Мы с тобой такую статью забабахаем!"
Молодой грузчик Славик привычками - а поэтому и внешне - напоминает персонажа Брэда Питта из фильма Гая Ричи Snatch. Риски в общении со Славиком - соответствующие.
Когда я нахожу Славика, он дремлет на коляске, потому что тоже всю ночь не спал: грузил товар. Но мгновенно просыпается и уже ни на минуту не умолкает и не останавливается. Он движется, как маленькая змея: немного дергано и очень непредсказуемо.
- О, мы с тобой такую статью забабахаем! Я тебе здесь все ... Если мы разбомбим этот базар - сколько нам заплатят?
- Э-э ...
- А вообще нанимайся со мной грузчиком, за неделю-две поднимешься, забудешь свою журналистику. Я сегодня уже 380 гривен заработал. Только тебе первое время нельзя сидеть, как я только что. Все время ходить. Потому что тебя здесь никто не знает.
В это время толстый продавец кричит:
- Эй! Тачка!
Славик бежит туда и грузит ящики вишен. Мы только познакомились, но Славик дает мне подержать свою куртку:
- Там деньги. Держи хорошо.
Между прочим: у Славика синяк под глазом, вся шея и плечи в каких неглубоких порезах.
- Сорок, - говорит он продавцу.
- За тридцать договорились, - кричит на Славика продавец.
- Никто ни с кем не договаривался. Попытка не пытка.
Продавец передает деньги не Славику, а покупателю. Мы толкаем тачку Славика, направляясь к микроавтобусу покупателя (я - "двоюродный брат" Славика). Когда мы уже двинулись, подъезжает другая тачка и оказывается, что "за тридцать договаривались" с другим, а Славик перехватил клиента.
Славик дергается и огрызается на недовольные возгласы другого грузчика. Смеется.
Авторитет по поддонах
Когда Славик разгружает вишни, покупатель передает ему деньги. Заработав за пятнадцать минут тридцать гривен, Славик передает деньги мне под предлогом, что у него нет карманов. Так он демонстрирует доверие, на которое я должен ответить доверием. Спустя полчаса Славик "находит" у себя карман, и я отдаю ему деньги. Славик хвастается, как легко работать.
Приходит вечером, за аренду тачки платит пятьдесят гривен, а зарабатывает ого-го:
- Ты же сам видел.
Но потом мы еще час кружим с тележкой по базару, однако больше никто нас не нанимает: грузчиков много.
- Раньше крышевали, а сейчас приходят работать все, кто хочет.
Славик утверждает, что большинство грузчиков на базаре - сидели. Впрочем, на вид все очень смирные по сравнению с самим Славиком.
А он, пока мы кружим с тачкой по базару, сыплет "прожектами":
- Ты металл варить умеешь? Нет? Научимся. Будем тачки варить и другим в аренду сдавать.
Затем:
- А этот азер в желтой майке - местный авторитет. Он занимается поддонами. Он курит крэк. Я думаю подняться и тоже поддонами заниматься.
Оказывается, деревянные поддоны, которые теряют дальнобойщики, можно подбирать и перепродавать. Только надо влезть в бизнес так, чтобы тебя за это не побили. Нужны контакты. Потому что "азеры могут и зарезать, они же мусульмане - зато у них есть честные понятия".
Затем спрашивает, нет ли у меня знакомых риэлторов. Он здесь знает одну беспроигрышную «мутку».
Потом интересуется, не понимаю я в SEO - он хочет заниматься раскруткой сайтов.
- А пока приходи ночью, будем вместе работать. Я тебе тачку «замучу». Пошли, здесь есть одно уматовое место. Озеро называется.
Славик пробует вести меня между бетонными заборами за пределы рынка. "Уматовое место" по дороге превращается в гаражи, где нас должен ждать авторитет по тачкам - Валера. Я смотрю на порезы на шее у Славика, на его дерганные манеры. Мягко уклоняюсь от предложения.
- А. Очкуешь. Ничего не думай, - говорит мне Славик. – Про гаражи. Если очкуешь, давай пока на одной тачке работать. Мне деньги нужны. Приходи в полночь.
- Да, конечно.
"Надеюсь, не прогадали"
Как и предполагал азербайджанец Саиг, до одиннадцати оптовый рынок практически замирает, но за эти часы набрал обороты розничный. Здесь товар менее элитный, но все же лучше, чем на базарчике у меня на районе. И дешевле.
По мощеной дорожке между гаражей тянутся женщины с сумками и ведрами с соседней Троещины.
Лида, еще одна Лида и Оля давно торгуют втроем. Говорят, что все трое одинакового возраста - им по 57. В торговле еще с советских времен. Они все - с Сокирянского района Черновицкой области. Работают сами на себя.
- Утром посмотрели, что клубники мало. Решили оптовикам не сдавать. Надеюсь, не прогадали, - говорит одна из Лид.
Я знаю, что в тот день они не прогадали. Боялись, что будут сидеть до восьми вечера, но когда я пришел навестить их в три дня, киоск был заперт. Все было распродано.
Мне со стороны кажется, что торговать только одним товаром за раз - выгоднее (хотя, пожалуй, рискованно: можешь не угадать). Хозяйки с Троещины принимают клубнику целыми корзинами и ведрами - на варенье. Когда я спрашиваю продавщиц, почему у них очередь, а у соседей не берут - женщины расцветают:
- У нас постоянные покупатели. Нас же знают, мы не обвешиваем, наоборот, лучше на двести граммов больше дадим.
Лида, Лида и Оля торгуют сезонным товаром, который покупают в Черновицкой области. Снимают комнату на Троещине, периодически отдают хозяйке часть стоимости аренды товаром. Сейчас в области сезон клубники, но она уже отходит.
- В Черновцах две с половиной тонны клубники за день не продашь. Хорошо, что есть этот базар, а то дома работы нет, - говорит Оля.
Рядом с ними торгует Таня из Закарпатья. Она специализируется на цветах из своего региона, но сейчас весенние цветы закончились, а хризантемы будут только в сентябре.
"Пока хризантемы не выросли", Таня берет тут же оптом черешни и продает в розницу, чтобы сохранить за собой место. И она, и черновицкие женщины платят 150 грн. за аренду киоска ежедневно. За месяц, без скидки, - 4500 грн. Дороже, чем за комнату на Троещине. Сколько при этом остается чистыми - не говорят, но уже десятилетиями не отказываются от этой работы.
Администрацию рынка очень хвалят. Дополнительных поборов милиции платить не надо. Всем они довольны - вот только "черных" не любят.
- Те, что постоянно торгуют, - те хорошие. А есть такие, которые приезжают на сезон. То эти бьют, чтобы свою цену поставить.
С женщинами этого не случалось, но с их знакомыми - бывало.
Эпизоды с "залетными" этническими бандами подтвердит и представитель администрации рынка, которого не называю, хотя он представился. Днем он разговаривал со мной, не пуская через порог администрации, но ночью сам остановил, чтобы высказаться.
Какого именно меньшинства представители приезжали и творили безобразия, он не говорит, потому что всех называет одним словом. Нет, двумя.
"Мы называем их: б *** баки, чу ** аньйо"
С трех часов дня ритм рынка становится более вялым. Я разговариваю с этническим таджиком, который родом из северного Афганистана: парень убежал, родители до сих пор там.
Затем Валя с переносного буфета рассказывает свои фантазии, как много могла бы заработать на кофе, если бы ей позволили работать на себя, а не за процент на администрацию рынка. Действительно, всевозможные напитки и еда для рыночников - значительно дороже, чем в городе: монополия.
А вот 73-летняя Раиса Леонтьевна работает на себя: продает базарникам семечки. Она ежедневно ездит льготным автобусами аж с Обухова:
- А что, я ем меньше вас? - Смеется она. - На пенсию не проживешь. А семечки любят и наши, и иностранцы.
Она одна из немногих, кто употребляет слово "иностранцы", а не более выразительные синонимы. Говорит, на рынке ее никто не трогает.
- Однажды подошел ко мне такой красивый в форме. Говорит: "Я распорядился, чтобы вас, старую, никто не трогал".
Вечером мне на телефон названивает грузчик Славик. Трубку не беру.
Базар оживает после сиесты ближе к ночи. В полночь здесь полно народа. Все ярко освещено. Мобильных кофеен больше, чем днем. Съезжаются фуры и грузовики. Грузчики работают.
Молодой представитель администрации, который останавливает меня, рассказывает о контрольных весах, которые установил базар. Они измеряют вес с точностью до грамма, чтобы покупателей не обвешивали. Рассказывает, как за обвес у нескольких продавцов забирали весы и выгоняли с базара. Утверждает, что рынок решает конфликты всегда "в пользу покупателя".
- К сожалению, приходится работать и с этими, - кивает он вокруг. - Как мы называем их: б *** баки, чу ** аньйо.
Я не знаю, где правильно ставить звездочки в этих словах, потому что если правила печати мата уже установились, то для таких унизительных слов общепринятых правил нет.
Администратор применяет эпитеты не в отношении этнических банд, а ко всем представителям меньшинств без разбора. Администратор знает, что общается с представителем прессы, и считает, что говорит правильные вещи. Рассказывает трогательную историю, где главный положительный персонаж - "коренная киевлянка".
- Ничего, может, сейчас к власти наконец придут наши. Лучше пусть будет какая черновицкая мафия, а не их. Мы всегда стараемся решить вопрос в пользу наших, а не этих ...
Но тут же поправляет себя администратор, "мафиозные" банды, которые под крышеванием милиции силой заставляли оптовиков задешево продавать товар, существовали лишь "до недавнего времени". После Евромайдана такого, конечно, нет. Революция Достоинства изменила жизнь каждого конкретного рынка. А вот раньше:
- Конечно, местные б *** баки, которые здесь постоянно, себе такого позволить не могут. Но приезжали залетные. Человек хочет продать клубнику по двадцать пять, они налетают вдесятером, ставят цену двадцать, а сами перепродают по тридцать.
- А милиция?
- А милиция их крышевала. Забирали - и уже через полчаса отпускали, - кривится администратор.
Сейчас, конечно, милиция такого больше не делает. Весь негатив - с определением "недавно". Когда я спрашиваю, милиционеры те же, что раньше, администратор смущается:
- Ну, я их всех не запоминаю.
Рассказывает так же, как базар - а это частная структура - пытались «рейдерить» "буквально в прошлом году":
- А что поделаешь, когда все в стране крышевала одна "Семья".
И считает необходимым отметить, что администрация рынка поддерживает новую власть.
Приходит ночь, но базар набирает обороты. На входе стоят женщины с луком и зеленью. У каждой - по одной-две сумки. Их постоянно отгоняют охранники, чтобы не мешали проезду грузового транспорта, но женщины стекаются назад, как вода.
Азартные покупатели-оптовики стоят тут же и тоже еще с ночи:
- Вот, смотрю, может, кто привезет что, так я первый и куплю.
Потому что между четырьмя и пятью утра опять начнется колоритный Армагеддон.
По материалам: INSIDER
