Иногда люди начинают употреблять наркотики. Мы не будем разбираться, почему это происходит. Просто примем как данность. В большинстве случаев, проживание активной зависимости ужасно. Как для человека, так и для его семьи. И здесь мы не боимся придавать тексту эмоциональный окрас. НК написал его, чтобы рассказать, как люди справляются со своими проблемами. Потому, что многие даже не знают о существовании какого-то выхода. Мы заранее говорим, что это не панацея. Скорее, просто история девушки, которая работает консультантом в реабилитационном центре для зависимых. Вы сами можете решить, как ее воспринимать. Мы намеренно убрали из статьи любую информацию, которая могла бы указать на личность героини.
О себе
Я зависимая. Начиная с 16 лет несколько раз лечилась в реабилитационных центрах. Сейчас работаю в аналогичном центре консультантом. До этого я уже была на такой же должности в заведении, где когда-то проходила лечение. Но не задалось. Я тогда сорвалась и пришла на свою смену после употребления. Сказала, что увольняюсь, собрала вещи и ушла.
Что такое реабилитационный центр
Реабилитационный центр — это место, где люди восстанавливаются после длительного употребления, физически и эмоционально. Есть несколько вариантов того, какими эти центры могут быть. Конкретно тот, в котором работаю я, опирается на двенадцатишаговые программы Анонимных Алкоголиков и Анонимных Наркоманов.
Как все устроено
Ребята приезжают и, если это необходимо, получают таблетки для снижения синдрома острой абстиненции. Через какое-то время они начинают адекватно функционировать физически: спать, есть, общаться с людьми. А потом уже потихоньку вникают в программу. Конкретно в нашем центре она заключается в том, что у пациентов несколько раз в день проходят групповые терапии. Плюс, есть возможность индивидуально пообщаться со специалистами. Также присутстуют ознакомительные занятия, чтобы ребята начали понимать, что это за болезнь, куда можно пойти, кому плакаться в подушку. Учатся делиться своими переживаниями и смотреть на то, как болезнь на них повлияла. Это происходит с помощью письменных заданий и зачитывания их в группе. Они начинают планировать свой день, потому что последним вечерним мероприятием является подведение итогов. Параллельно они учатся сами себя обслуживать: убирают, готовят, моют посуду.
Наш реабилитационный центр — это частный дом в селе, под Киевом. Там есть кухня, обеденная комната, большой зал для терапии, консультантская, комнаты реабилитантов, санузлы, спортзал и придомовая территория. У нас центр открытого типа — это означает, что дверь мы не запираем. Если пациент хочет покинуть дом — он может это сделать. Никто не будет его заставлять или удерживать силой.
Молитвы, трудотерапия и насилие
Насколько я осведомлена, есть религиозные центры. Там людей просто обучают тому, что «молись и все будет хорошо». Заставляют учить псалмы, ходить на службы и работать на благо общины. Обычно это какая-то закрытая территория. Еще есть трудовые центры с физическими наказаниями. Там людей действительно бьют, сажают в подвалы и запугивают. Один из чудесных примеров — Косачевка, о которой, наверное, многие знают. Она, собственно говоря, тоже с религиозным уклоном. У них даже есть свой поп и они ходят на службы. Плюс, там трудотерапия — они вечно что-то строят. Надо понимать, что это закрытый центр из которого ты не можешь уйти по собственному желанию. Твоим родственникам будут рассказывать, что ты отлично себя чувствуешь и не давать с тобой связываться. А люди, живущие в ближайшем селе, даже если реабилитант сбежит, вернут его обратно. То есть они предупреждают руководство центра, что человек проходил мимо или пришел к ним за помощью. Потом за пациентом выезжает бригада и забирает его обратно.
Я лежала в одном центре, который, вроде как, был открытым. С одной стороны, там опирались на двенадцатишаговую программу, а с другой — вечно были какие-то наказания. Если я нарушала дисциплину, то должна была встать за час до подъема и отработать это общественно-полезными делами. Например, что-то отмывать, убирать, заниматься огородом. А если кто-то курил внутри дома, то всех заставляли идти 20 километров к ближайшему селу и обратно. По дороге никто не курил, что было ужасно. Обычно ведь все зависимые очень любят это дело.
Демократия и футбол
Из всех центров, в которых я побывала или слышала, — этот самый демократичный. Бывает, что это влияет на дисциплину, потому что зависимые люди склонны максимально расслабляться. Если есть какие-то поблажки — они ими пользуются. И поэтому периодически они, например, не собираются вовремя. Или кто-то выходит за пределы мероприятия, хотя должен находится там. Из-за этого их настигают последствия. Иногда им могут запретить играть в футбол. Но реабилитантов об этом заранее предупреждают и это та ответственность, которую они готовы нести.
Государственная реабилитация
Если говорить про реабилитационные центры, которые спонсирует государство, то единственный, который я знаю — это «Марьина школа» в Киеве. Они получили грант — по 4 тысячи гривен на одного человека в месяц (примечание редакции — на содержание одного реабилитанта). Данной суммы еле хватит на еду. А для того, чтобы содержать адекватных консультантов и терапевтов этого явно недостаточно.
Стоимость и продолжительность курса
Тот центр, в котором работаю я — это три месяца обычного стационара и еще один месяц дневного. Обычный стационар — это круглосуточное нахождение в центре, а дневной — это когда реабилитант с понедельника по пятницу приезжает в 10:00 и уезжает в 18:00. Выходные он проводит дома. Это такой переход к обычной жизни — ресоциализация. У человека появляется возможность чем-то заниматься, решать свои бытовые вопросы. По вечерам он может посещать собрания анонимных сообществ. Стоимость реабилитации в моем центре — 15 тысяч гривен за один месяц. Но есть люди, которые платят меньше. То есть присутствует возможность договориться. Ведь не все зависимые могут найти такую сумму для того, чтобы выздоравливать. Обычно за них платят родственники, а они далеко не всегда хорошо обеспечены. Зависимость, в принципе, истощает материальное положение семьи. Так что, к моменту, когда человек соглашается на реабилитацию, у его родителей может просто не быть денег.
Бесплатные места
Наш центр предоставляет одно бесплатное место в месяц. И сейчас у нас есть человек, который проходит реабилитацию таким образом. Я не знаю, как их отбирают. Знаю, что наш центр сотрудничает с организацией, которая помогает бездомным. Так что периодически они у нас лечатся. На данный момент это мужчина, алкоголик. Также мы два раза в неделю ездим кормить бездомных. Это совместный проект с организацией, о которой я говорила.
Игроманы
У нас лечатся разные люди. Сейчас на стационаре только наркоманы и алкоголики. Но периодически к нам попадают игроманы. Лечатся они все вместе. Зависимость — это же болезнь не про вещество. Это про необходимость употребления чего угодно, что меняет сознание. Просто для разных людей это разные вещи. Некоторым подходит алкоголь, некоторым наркотики, а некоторым — игра. Любопытный факт — игроманы чаще других заканчивают жизнь самоубийством. Видимо отчаяние сильнее, потому что они проигрывают действительно большие суммы. У нас на стационаре лечился парень младше 20 лет, у которого был долг в четверть миллиона гривен. А в семье уровень достатка ниже среднего. Как эти деньги отдавать — непонятно.
Что делает консультант
Консультант — это человек, который проходил реабилитацию либо сам справился зависимостью. Я имею в виду, конкретно в нашем центре. Консультантами у нас работают только зависимые люди. Мы делимся личным опытом когда пациент приходит с какой-то своей проблемой. Например он говорит: «Я злюсь и хочу разбить кому-то лицо». Консультант с ним разговаривает и рассказывает как сам проживал подобное. Мы постоянно с ними. Будим по утрам и укладываем спать вечером.
Консультант приходит на смену и принимает ее у своего коллеги. Тот рассказывает, как себя чувствует каждый пациент. Ежедневно мы пишем отчеты в рабочем чате о состоянии каждого из ребят.
Также мы проводим мероприятия. Если брать расписание обычного дня, то во второй половине приезжает терапевт. Группа делится на две части: одна часть находится на терапии, а вторая — занимается письменной работой. У каждого пациента есть свое задание, которое он пишет плюс-минус 20 минут и потом зачитывает. А люди дают ему обратную связь по поводу услышанного. Затем части группы меняются и те, кто писал, идут на терапию, а те, кто были там — отправляются писать. Консультант занимается тем, что курирует эту письменную работу. Еще есть мероприятие, когда ребята подбивают итоги недели: что они сделали, какие события на них повлияли, что они для себя открыли, над чем работают. Это мероприятие тоже ведем мы. Плюс, чтение программной литературы и профилактика срыва.
Личные счета
У каждого реабилитанта есть возможность положить средства на личный счет и делать закупку. Это происходит каждый день. Один из ребят, который уже какое-то время находится в центре, выходит и покупает по списку то, что люди себе заказали. Они могут попросить что угодно и, например, отдельно приготовить еду. Ну и шоколадки, сигареты и такое прочее.
За что любит работу
Я люблю свою работу, потому что это бесценно. Видеть, как человек из абсолютной развалины, физической, моральной и социальной, превращается в более или менее устойчивую личность. Наблюдать за чудом, которое происходит с человеком, как он меняет себя — это невероятно. Мне доставляет удовлетворение быть частью этого процесса. То есть мой опыт помогает кому-то другому достать себя со дна и начать строить новую жизнь. Хотя большинство пациентов так и не начинают. Происходят какие-то изменения, но потом они снова откатываются назад. И так может происходить до бесконечности. Но даже единичные случаи изменений — это офигенно. Плюс, я могу почувствовать себя профессионально востребованной, ведь это единственное, что я умею.
А за что — нет
Если говорить про минусы, то это очень маленькая зарплата. То есть на нее реально невозможно выжить. Я не знаю, что пришлось бы делать не будь у меня других источников дохода. Плюс, в этом случае присутствует эмоциональное выгорание. Если сильно вкладываться, работать, не уделять времени отдыху и не работать с собой, то можно начать ненавидеть окружающих. Зависимые — это эмоционально неустойчивые, неуравновешенные, импульсивные люди. С ними довольно сложно работать. Ну, и добираться до работы долго.
Курсы
Я сейчас прохожу курсы консультанта-аддиктолога. Их организовала специалистка в области зависимости (ее имя мы тоже убрали, на всякий случай). Она создала их основываясь на своем опыте. Это программа длительностью в шесть месяцев. Я учусь для того, чтобы иметь возможность индивидуально консультировать людей и помогать им. На повышении моей зарплаты это, скорей всего, не скажется вообще никак.
Увольнение
Я хочу уходить с работы, потому что катастрофически не хватает денег. Плюс, мне кажется, что я эмоционально устала от этого процесса. Это то, о чем я говорила. Если не уделять своему состоянию должного внимания, не быть сбалансированным, то в какой-то момент можно выгореть.
Почему выздоравливают немногие
После ребцентра продолжает выздоравливать очень низкий процент людей. Точно не знаю, но помню статистику где-то пятилетней давности — из десяти человек трое остаются в живых и набирают чистоту. Оно реально где-то так и есть. Если взять десятерых, то трое — может быть. Просто несмотря на то, что у нас открытый центр — сюда редко попадают люди, наполненные желанием изменить свою жизнь. Это надо понимать. Часто происходит следующее — зависимому ставят условия, в которых ему выгодно поехать выздоравливать. Например, он живет со своими родными, причиняет им ущерб. В какой-то момент это всем надоедает и ему говорят: «Или ты едешь лечиться, или идешь на улицу». Человек, обдумав предложение, понимает, что лучше все-таки поехать. Или другая ситуация — у зависимого слишком большая дозировка. Он понимает, что устал употреблять такое количество веществ и ему нужно «сбить дозу», как они это называют. Человек говорит, что готов выздоравливать и едет в реабилитационный центр. Там он находится 3-4 месяца. За это время организм немножечко приходит в себя. А пациент, по окончанию курса, идет употреблять дальше. Также бывает, что человек находится в отчаянии и решает, что готов выздоравливать. Приезжает, приходит в себя и понимает, что у него еще есть силы. Соответственно, идет употреблять. Сохранить желание выздоравливать удается немногим.
Что делать после центра
Есть сообщества Анонимных Наркоманов и Анонимных Алкоголиков. Они функционируют отдельно друг от друга. Это группы на которые любой зависимый может прийти, высказаться и послушать. Это помогает оставаться чистым. Внутри сообществ есть свои приколы, типа написания шагов. Прекратившему употреблять человеку нужно отказаться от старого круга знакомых. Потому что общение с активно употребляющими приводит в активное употребление. Это логично. Но если он прекращает общение с соупотребителями, то часто остается один. А на группах можно найти, людей, которые поддержат и помогут.
Кто лечится
Сейчас у нас проходят курс пациенты от 18 до 52 лет. Девочки, мальчики, наркоманы, алкоголики. Все включено, так сказать. Подростки тоже заезжают. Шестнадцатилетние, по моему, были. Сейчас зависимость молодеет. Раньше лечились те, кто постарше. Когда мне было 16 лет — я приехала в центр и была первой такой молодой пациенткой (в истории того центра). Вокруг меня находились люди, которым было по 30, 40, 50 лет. Они систематически употребляли по 15-20 лет. Там была только одна девочка, которой, на тот момент, был 21 год. Сейчас же это происходит очень рано. Я знаю людей, которые начали употреблять в 12. Они попадают в реабилитационный центр уже в 14, 15, 16 лет. Дети считают это модным, начинают торчать. А потом происходит пипец, потому что сейчас есть два основных вида наркотиков: метадон и «соли». Понятное дело, что их употребляют не все и существует масса других веществ. Но это основные.
Последствия употребления
У метадона такая особенность, что его период полураспада в человеческом организме — 72 часа. Это обуславливает острый абстинентный синдром (ломку) в течение 30-40 суток. Человек, после систематического употребления, будет отходить, у него будет выкручивать мышцы, ломать кости, диарея, перепады температуры, озноб. Он не может нормально спать все это время. Если брать «соли», то там идет физическое истощение. Они органически повреждают головной мозг, происходят необратимые изменения. А это приобретенная шизофрения, психозы и расстройства. Я регулярно наблюдаю пациентов, которым нужна психиатрическая помощь, совместно с реабилитацией. У нас есть такая история, что к некоторым людям приезжает психиатр, назначает лечение и они получают необходимые медикаменты.
Личный опыт
Я трижды проходила реабилитацию. В 16 лет мама поставила меня в такие условия, что пришлось поехать. Пробыла там полгода, вышла и через неделю заторчала. Второй раз я попросилась сама, в 18 лет. Мне было достаточно плохо и я снова провела на реабилитации полгода. В итоге осталась чистой примерно год, но потом снова заторчала и все. Первые два раза это были открытые центры. В третий раз мама посчитала, что мне нужна помощь и за мной приехали два накачанных парня и забрали в закрытое заведение на семь месяцев. Я потом работала в этом центре консультантом, но снова сорвалась. Последний раз я начала выздоравливать без реабилитационного центра — просто пошла на группы Анонимных Наркоманов, индивидуальную психотерапию и вот, я здесь. Чистая и трезвая почти два с половиной года.
Если отбросить мои личные опыты с реабилитациями — я думаю, что это помогает. Просто потому, что прохождение курса дает человеку ресурс чистого времени. Не у всех получается набрать его просто ходя на группы. А в центре люди отдаляются от активного употребления. Там они получают необходимый пакет знаний о том, кто они, почему, куда, как. Я вижу в этом плюс. Ну, и за время отсутствия наркотиков в организме, человек восстанавливается. Но кому-то это подходит, а кому-то — нет. Лично мне кажется, что это отличная штука.
Грустная история
Как-то к нам привезли женщину. Дали предысторию, что она обманывает и манипулирует, мол, лучше не доверять. Пациентка была в никаком состоянии, еле поднялась по лестнице. Когда я приехала на смену, то подошла к ней и узнала, что та уже несколько дней не ходила в туалет. У нее надулся живот, она не чувствовала ног. Короче, трэш. Я созвонилась с врачом, начала измерять пульс, давление, дала ей необходимые лекарства. В какой-то момент мы поняли, что нужно вызывать скорую помощь. Пациентка оказалась в реанимации. Я не знаю, что с ней сейчас. Насколько я поняла, ее избили, перед тем как она попала к нам. Отбили почки, они нормально не работали. Из-за этого она не ходила в туалет. По моему, произошло попадание жидкости в брюшную полость. Если говорить об этой истории, то мое личное мнение заключается в том, что в каждом реабилитационном центре должен быть свой врач. То есть человек, который сделает медосмотр пациента перед тем, как тот попадет в заведение. А еще, мне кажется, что это показательная история про некую халатность сотрудников. Тем не менее есть пациенты, которым мы не можем помочь. Мы приняли эту женщину, но я понимаю, что если ей повредили почки — это не наша вина. Это ведь просто не наш пациент. Мы не можем принимать всех подряд, хотя всем хочется помочь.
Вместо итога
Насильно мил не будешь. Вот такая история. Сколько бы сотрудники центра и терапевт не вкладывали в пациента, если он сам не начнет делать — мы помочь не в состоянии. Вот реально. Мы, со своей стороны, делаем все необходимое, чтобы достучаться до человека, вернуть ему здравомыслие. Но если он не захочет менять свою жизнь — он ее не изменит.
