Возвращаясь поздно вечером домой, сотрудник киевского управления Госслужбы по чрезвычайным ситуациям Леонид Быстрицкий решил сократить путь и пройти через железнодорожный вокзал, пишет GlavPost. Думая только о том, как бы побыстрее оказаться в своей квартире, Леонид ускорил шаг. Но, проходя мимо зала ожидания, не мог не обратить внимания на молодую женщину с маленьким мальчиком. Незнакомка сидела, склонив голову над чемоданом, ее плечи вздрагивали от рыданий. Растерянный малыш обнимал ее за шею. Леонид понял, что не может пройти мимо.
Еще несколько месяцев назад жизнь Виктории из Луганска шла своим чередом. Молодая женщина работала на фирме юристом и сама воспитывала двухлетнего сына Сашеньку. Вика жила в доме родителей в самом центре Луганска.
— Если бы кто-то сказал мне, что придется бросить дом, все наше имущество и уехать в неизвестность, я ни за что не поверила бы, — говорит Виктория. — У меня была работа, какой-никакой, но заработок. Пускай было непросто, но я чувствовала в себе силы поставить сынишку на ноги. И когда весной в Луганске начались первые митинги сепаратистов, большинство местных жителей не придали этому значения. Да, около здания СБУ горели шины, были какие-то столкновения и драки, но все надеялись, что рано или поздно это закончится.
Однако вскоре мы уже не могли выйти погулять в наш любимый сквер — сепаратисты, которых становилось все больше, и там разожгли костры из шин. А еще через некоторое время этот и два других сквера были полностью уничтожены. Началась стрельба. Сепаратисты принялись обстреливать и захватывать воинские части, в городе появились танки. Активисты, которые поддерживали евроинтеграцию, стали один за другим исчезать. Люди запаниковали. С тех пор дальше, чем во двор собственного дома, мы не выходили. Благо, были запасы продуктов. Днем и ночью гремели пулеметные очереди. Укладывая ребенка спать, я говорила ему, что это салют. А сама с ужасом думала, что будет дальше.
А дальше становилось все хуже. Сепаратисты захватили милицейские здания и выпустили из тюрем уголовников. Об этом не рассказывают по телевизору, но одной из главных проблем стали беспредел и мародерство. Почувствовав безнаказанность, преступники забегали в частный сектор, под дулами пистолетов и автоматов выгоняли хозяев и грабили их дома. Бандитов никто не останавливал. Другие уголовники объявили охоту на милиционеров, которые в свое время посадили их за решетку. Нескольких сотрудников милиции зарезали прямо на улице. Сына нашего знакомого прокурора похитили, сначала требовали миллион долларов выкупа, потом выкололи ему глаза и повесили… В городе появились чеченцы. Они хватали наших девушек прямо на улице и насиловали. И это не просто слухи — такой кошмар случился с моей знакомой.
Город начали обстреливать. У нас был один выход — бежать. Но куда? Первыми уехали те, у кого хотя бы где-то были родственники. Кто-то — в другие регионы Украины, кто-то — в Россию… Уезжая, наш сосед закопал свою машину в огороде у родителей. «Все равно дом разграбят, — сказал. — Может, хоть машину не найдут». Все понимали, что возвращаться будет некуда. Мы решили бежать после того, как в Луганске разбомбили очередную воинскую часть. Неподалеку от нашего частного сектора — захваченное сепаратистами здание СБУ. Мы поняли, что, если его начнут бомбить, боевики побегут в наши дома, а нас просто поубивают.
Мои родители в тот момент уже были в Виннице, куда уехали по работе. В Луганске оставались я с сыном. Сказав родителям, чтобы ни в коем случае не возвращались, мы взяли самые необходимые вещи и поехали на вокзал. Каким-то чудом прорвались через оккупированные сепаратистами части города и смогли взять билеты на киевский поезд. Наш вагон был полностью заполнен беженцами. Люди плакали, слушать их рассказы было невозможно. «Моего дома уже нет, — сетовала женщина в нашем вагоне. — Сейчас еду в Киев на вокзал. Мне больше некуда идти». «А я с такой-то улицы, — говорила другая беженка. — Вчера погиб сосед…» Еще одна женщина рассказала, что школу, в которой она работала, полностью разбомбили. До этого момента я еще как-то держалась, но тут меня охватило отчаянье. Что теперь будет? Где мне жить, где работать? Как и за что вырастить сына? Я не хотела плакать при ребенке, но глаза застилали слезы. Я вышла в Киеве на вокзале, села в зале ожидания, обняла сынишку и разрыдалась. Еще никогда жизнь не казалась мне такой беспросветной.
— Дотронувшись рукой до ее дрожащего плеча, я спросил, что случилось, — рассказывает Леонид Быстрицкий. — Женщина подняла на меня полные слез глаза. Знаете, есть такое выражение: сердце екнуло. Так вот, когда я посмотрел в ее глаза, со мной случилось нечто подобное. Я как-то разволновался, занервничал. И подумал, что эта молодая женщина очень красива… «О чем ты думаешь! — тут же отругал себя. — У нее проблемы, ей нужна помощь». Я спросил, что случилось. Беспомощно оглядевшись вокруг, незнакомка ничего не ответила. «Давайте я вам помогу, — предложил я. — Куда отнести ваш чемодан?» «А я… не знаю, — пожала плечами девушка. — Пока еще не знаю, где остановиться». «Вы из Донбасса? — догадался я. — Беженка?» Незнакомка кивнула и еще крепче обняла мальчика. «Мы с сыном только приехали, — объяснила. — Но вы не волнуйтесь, я что-нибудь придумаю. Вот сейчас буду обзванивать своих киевских знакомых». С этими словами она взяла свой мобильный телефон и решительно начала что-то в нем искать. Но тут же отложила его в сторону: «Как вы считаете, еще не очень поздно кому-то звонить? Который час?»
Я нерешительно топтался на месте, думая, что ей ответить. Во-первых, действительно было поздновато. Во-вторых, я не мог просто так ее отпустить. Молодая, беззащитная, города не знает… Куда она пойдет? «Послушайте, у меня есть идея, — решился я предложить. — Сейчас уже поздно, и вы вряд ли найдете себе жилье. Почему бы вам не остановиться на ночь у меня?» Незнакомка от удивления даже плакать перестала: «У вас? Как это?» «Умоляю, только не бойтесь, — я вдруг понял, как двусмысленно прозвучало мое предложение. — Я просто хочу помочь. Не спать же вашему ребенку на вокзале. А утром пойдете в центр занятости, я вас проинструктирую». «Даже не знаю, — растерялась девушка. — Неудобно как-то. Зачем вам такая обуза?» «Перестаньте! — улыбнулся я. — Посмотрите на ребенка — он вот-вот уснет. Поехали». «Ладно, — в конце концов согласилась женщина. — Большое вам спасибо».
— Наверное, это выглядело безумием, — говорит Виктория. — Подходит на вокзале абсолютно незнакомый человек, предлагает поехать к нему домой — и я соглашаюсь. Но Леня почему-то всем своим видом внушал доверие. Наверное, сыграло роль и то, что он был в форме. Это подкупало. «Он не похож на маньяка, — подумала я. — А если что — у меня есть телефон, и я могу позвонить 102″. Почему-то решила, что Леня — человек семейный, и боялась, что его жене все это не понравится. Но оказалось, он жил один в служебной квартире. Извиняясь за беспорядок (хотя в квартире все было прибрано), Леня тут же засуетился: разложил диван, приготовил ужин. Я и сама не знала, что так проголодалась (улыбается).
Сашенька лишних вопросов не задавал — оказавшись на диване, сын сразу уснул. А мы с Леней полночи сидели и разговаривали. Я рассказывала обо всем, что нам пришлось пережить, и, как ни странно, чувствовала облегчение. Наверное, мне надо было кому-то излить душу. А Леня так внимательно слушал. После чего взял листок бумаги и написал мне подробный инструктаж — что и когда я должна делать. Стать на учет в центр занятости, зарегистрироваться как беженка… „Я хотел бы пойти с тобой, но мне завтра с утра на работу, — сказал, извиняясь. — Но ты, если что, сразу звони. Если нужно будет, я отпрошусь и приеду“. От переполнявшего меня чувства благодарности я чуть не расплакалась. Почему этот человек мне так помогает? Я ему не родственница и даже не подруга. „Еще мне нужно найти квартиру, — напомнила я. — Завтра утром начну обзванивать друзей. А потом найду работу и смогу что-то снимать“. „Вот когда устроишься работать, тогда и уедешь, — возразил Леня. — А пока оставайся. Я буду рад помочь“.
Даже не верится, что совсем недавно я чувствовала себя такой несчастной, — признается Виктория. — И пусть теперь кто-то скажет, что в жизни не бывает чудес» (на фото с сыном Сашенькой и мужем Леонидом)
— На следующий день я сделала все, что он мне сказал, — продолжает Виктория. — В центре занятости четко дали понять, что на работу по специальности я могу даже не надеяться: «Таких, как вы, — тысячи. У нас среди киевлян знаете сколько юристов? И все сидят без работы. Или улицы подметают». Там же я встретила других беженцев. Многие из них уже не первые сутки ночевали на вокзале и не знали, куда им идти. Я вроде бы оказалась в такой же ситуации. Но благодаря Лене совсем этого не чувствовала. Еще никто никогда обо мне так не заботился. Не успела я выйти из центра занятости, как раздался звонок: «Это Леня. Ты как? Не заблудилась? Все в порядке?» Через час опять звонок: «Ты уже дома? Нормально добралась?»
— Но я же волновался! — улыбается Леонид. — Ты одна, города не знаешь. Мало ли что… Честно говоря, Вика тоже меня очень удивила. Представляете, прихожу с работы, а квартиру не узнать. Везде идеальная чистота, все аж блестит. А на столе горячий обед. Давно уже не ел домашнего борща и котлет.
— Это было самое меньшее, что я могла сделать в знак благодарности, — говорит Вика. — А в Лениной холостяцкой квартире была необходима женская рука (смеется). Не зря говорят, что в мужском холодильнике всегда найдется что-нибудь протухшее. Так вот, я все протухшее выкинула, сняла со стен паутину, приготовила обед. Но даже не ожидала, что Леню настолько это поразит. Все-таки путь к сердцу мужчины лежит через желудок, это правда.
— Мое сердце дрогнуло еще там, на вокзале, — признается Леонид, и его щеки тотчас становятся пунцовыми. — Просто гнал от себя эти мысли. «Напридумывал себе глупостей! — ругал себя. — Ей сейчас точно не до тебя. Да и вдруг она любит кого-то другого?» Спрашивать о личной жизни не решался. Чтобы не испугать Вику, я старался не показать, что она мне нравится. Но не получилось.
— Это точно, — улыбается Вика. — Я не могла не заметить, как Леня в разговоре со мной волнуется, краснеет. При этом он продолжал обо мне заботиться. Узнав, что мои родители остановились в Виннице, предложил забрать их. «Может, им нужна помощь? — спрашивал. — Или деньги?» А еще он сразу подружился с моим Сашей. Приходит с работы уставший, но обязательно идет с ним играть. «Дочка, где ты живешь? — волновалась мама. — О тебе же совсем некому позаботиться!» «Почему некому? — отвечала я. — Тут на вокзале я… встретила ангела. Он меня опекает». Вроде бы и не думала о любви, но стала ловить себя на мысли, что когда Леня на работе, я все время жду его звонка и уже привычного: «Ты как? Все в порядке?» А однажды Леня, как всегда, пришел с работы и предложил пойти в кино. «Нужно как-то отвлекаться от грустных мыслей», — объяснил. Подарил мне цветы… Мы долго гуляли по ночному Киеву, разговаривали. На улице было прохладно, но с Леней мне было тепло и очень спокойно. Я поняла, что тоже влюбилась.
— В тот вечер начались наши отношения, — говорит Леонид. — Впервые за долгое время я почувствовал себя счастливым человеком. Я был женат, но несколько лет назад развелся. Друзья все пытались найти мне невесту, но ничего из этого не получалось. Я не влюблялся, а быть с кем попало не хотелось. Наверное, так было нужно — чтобы сейчас я встретил Вику. Конечно, отпускать ее я уже не собирался. Ни на квартиру, ни в Луганск, ни к родителям в Винницу. Да и она, слава Богу, перестала говорить о переезде.
— Куда я от тебя уеду? — смеется Вика. — Да и Саша мне бы этого не простил — очень уж он полюбил дядю Леню. Сынишка обожает людей в форме: будь то милиционер или военный. А дядя Леня всегда в форме. Я уже тоже думала о нашем совместном будущем. Но не ожидала, что не пройдет и месяца, как Леня предложит мне выйти замуж. Это случилось в один из вечеров. Леня, как всегда, пришел с работы, поужинал. А когда мы уже собирались ложиться спать, неожиданно сказал: «Вика, я люблю тебя. Хочу засыпать и просыпаться рядом с тобой, хочу, чтобы мы всегда были вместе. Ты станешь моей женой?» Я буквально лишилась дара речи. «Не знаю… — пробормотала и почувствовала, что сердце забилось. — У меня столько проблем. Ни жилья, ни работы. Зачем я тебе такая?» Сказала, что подумаю. Но уже утром ответила: «Да».
Влюбленные решили обойтись без белого платья и пышного торжества. Просто пошли в загс и расписались. На церемонию пригласили только родителей.
— И, конечно, Сашеньку, — добавляет Вика. — Никогда еще не видела его таким веселым. Я и сама себя не узнаю — все время хочется улыбаться, смеяться. Даже не верится, что еще совсем недавно я сидела на вокзале, рыдала и чувствовала себя такой несчастной. И пусть после этого мне кто-то скажет, что в жизни не бывает чудес.
