Утопия советского модернизма, как и авангардная утопия 20-х годов, верила в бесконечную силу прогресса и творчества, способного менять общество. В то же время власть превращала художественные идеи в свой инструмент, испортив и приостановив немало блестящих архитектурных начинаний.
«Летучая Тарелка» на Лыбидской, теряющаяся в наши дни между новых застроек, - одна из самых известных достопримечательностей архитектурного модернизма на всем постсоветском пространстве. Ее необычная форма связана не столько с «космической», как с художественной, не менее инновационной утопией. В начале 1960-х годов архитектор Флориан Юрьев разработал проект светло-музыкального театра, и для реализации идеи синтеза искусств здание должно иметь характерную овальную форму. Проект был воплощен лишь через двадцать лет, и уже выполнял более приземленные функции кинолекционного зала Института научно-технической информации.
Незавершенность киевского неомодернизма ярко иллюстрирует отель «Салют» недалеко от площади Славы. Из-за конфликта с партийным руководством было существенно уменьшено финансирование новаторского проекта Авраама Милецкого с применением конструкций на тросовой основе.
Пришлось обрезать здание вдвое, хотя уже был заложен фундамент под «высотку». Не все знают, что тот «Салют», который мы наблюдаем сейчас, - довольно неуклюжий кусок первоначального проекта, хотя он до сих пор привлекает внимание архитекторов со всего мира.
Новое видение жизни и смерти должно было воплотить строение в «Парке памяти» вокруг киевского крематория, но идея наткнулась на большое сопротивление со стороны общества. Архитекторы Ада Рыбачук, Владимир Мельниченко и Авраам Милецкий учли эти настроения, и решили максимально очеловечить пространство, превратив его в терапевтическую среду. Необычная архитектурная форма Залов Прощания, по замыслу авторов, искусно скрывает процесс, происходящий внутри. Монументальная Стена памяти - двести метров длиной и четырнадцать метров высотой - создавалась с целью утоления личного горя участников похоронной процессии.
Более десяти лет авторы работали над созданием оригинальных рельефов, в которых переплетались бы трагические мифы, легенды и истории всего человечества. Но за несколько дней до открытия проекта, власти, давшие разрешение на строительство Стены, решили залить ее бетоном. Такой она осталась и до сих пор - хотя, по мнению специалистов, восстановить Стену памяти вполне реально.
Размах и тотальность архитектуры неомодернизма завораживают и отторгают одновременно. Многие проекты так и не были реализованы из-за бюрократических проволочек и прихоти партийного аппарата. Бросается в глаза то, как для построения знаковых сооружений использовались дешевые материалы. Но это наследство ждут куда более серьезные испытания судьбы: все больше людей расценивают его не как памятники архитектуры, а как рудименты тоталитарного государства, от которых нужно как можно быстрее избавиться, а на их месте построить что-то, ассоциирующееся со свободой - торговый центр или диско-бар.
Алексей Радинский, культуролог, сокуратор выставки:
- Киев, каким мы его знаем, создали, прежде всего, архитекторы-неомодернисты. Именно они определили во многом современный вид города, потому что в эти годы он наиболее интенсивно расширялся и воплощались грандиозные градостроительные проекты.
Особенность киевского неомодернизма в сравнении с другими советскими городами, например, с Москвой - в том, что подавляющее большинство проектов остались незавершенными, подвешенными или уничтоженными. Парадоксально, это роднит направление с мировым модернизмом как таковым, который, как известно, остается структурно незавершенным проектом.
Необходимо ликвидировать последствия вандализма, которому подвергся важнейший проект киевского неомодернизма, - Стена Памяти на Байковой горе. Журналистка «1 + 1» Александра Амброз уже обратилась к Виталию Кличко с требованием ее восстановить. Поднимая эту тему на выставке, мы рассчитывали именно на такой политический эффект.
Городское пространство Киева страдает, прежде всего, от отсутствия системного мышления - утопического или какого-либо другого. Сегодня само понятие утопии, к сожалению, очень изменилось и сдало прежние позиции: утопическим нам представляется то, что в другом контексте считается полной нормой. Например, бесплатный проезд в гражданском транспорте - в некоторых городах это уже реальность, и это не благотворительность, а толчок к реальному развитию города, в том числе экономическому.
Следует переводить некоторые вещи из разряда утопии в разряд обыденности. Точечное решение урбанистических проблем часто необходимо, но оно обречено вращаться в замкнутом круге, пока не поставит перед собой задачу более системного преобразования общества.
Алексей Быков, архитектор, сокуратор выставки:
- Архитектура советского модернизма существенно сказалась на современном виде Киева - она каждый день нас окружает. Это основная архитектура второй половины ХХ века, она формирует образ города. Такие здания, как Дворец пионеров, вызывают у архитекторов только приятные впечатления, а Тарелка на Лыбидской вообще воспринимается всеми как арт-объект: настолько она отличается от зданий, которые его окружают.
Модернистский проект некоторых советских республик очень отличался от других: например, в Эстонии, Литве и Латвии использовалось много дерева, учитывалась их архитектурная традиция, которая тяготела к скандинавской. В кавказской архитектуре также учтены национальные и географические особенности. Киевская более интернациональная, местные черты прослеживаются лишь частично: скажем, архитекторы Дворца пионеров создали местные мозаики под влиянием работ Марии Примаченко, которые они увидели в фондах Киево-Печерской Лавры. Тогда об этой художнице фактически ничего не было известно. Их очень поразил ее детский примитивизм, поэтому они решили от него отталкиваться в своих работах.
Очень важно следить за состоянием этой архитектуры, но не менее важно давать ей новые функции. В «Тарелке» на Лыбидской был светомузыкальный театр. И в прошлом году там проходило несколько фестивалей экспериментальной музыки, которые сопровождались видеоинсталляциями. Молодежи очень нравится это здание, и если там будут проходить подобные мероприятия, то будет действительно круто. Во Дворце пионеров действительно очень интересно ребенку, там много кружков, и было бы хорошо насыщать их новой техникой и инструментами развития. Следует давать этим зданиям новую жизнь, новые тенденции.
Следует защищать эту архитектуру от корыстного интереса застройщиков. Большинство из образцов советского модернизма находятся в центре города, поэтому сильно интересуют бизнес. Ярким примером является то, как ради постройки клуба был частично разрушен Дворец пионеров. Также ходят слухи о том, что на «тарелке» планируют построить офисный или развлекательный центр.
Людям нужно рассказывать об архитектуре с новых ракурсов. В то же время архитекторы могут многому поучиться у зданий эпохи советского модернизма.
Защите этой архитектуры может помочь оживленный интерес с Запада. В 2013 году состоялась Венская конференция, посвященная советскому модернизму. Была принята резолюция о том, что эту архитектуру следует сохранить и развивать, собирая всю информацию по этой теме. Книга Фредерика Шобен «Cosmic Communist Construction Photographed» cтала одним из бестселлеров издательства TASCHEN. А недавно вышла книга американского фотографа «Советские автобусные остановки»: формы и место нахождения остановок в самых автобусных остановках Союза действительно впечатляют. Но все же люди больше интересуются фотографиями архитектурных памятников.
Место утопии в архитектуре существует всегда. Утопия советского модернизма все же связана с государственным планом, когда очень много средств тратилось на строительство. Но я бы очень хотел увидеть в Киеве современную утопическую архитектуру, которой совсем не хватает во всем мире.
