Ната Радина
«Тату — це згадка про переломний період у країні і про те, як він на мене вплинув»
«Минулий рік був дуже насиченим як для країни, так і для мене особисто. У 2014-му багато речей „склалися“, і одна з них — тату. Я швидко зрозуміла, що саме хочу і в якому стилі. Було важко знайти гарного художника та майстра, але мені вдалося. Далі все йшло як по маслу — і я всім задоволена.
Тату для мене — прикраса на все життя, тому я не люблю питання: „Що воно означає?“. Це те саме, що запитати: „А чого це у тебе дві руки?“. Звісно, мода на конкретні стилі має місце, але любов до батьківщини — це не мода, і вона ніколи не мине. Тату — це згадка про переломний період у країні і про те, як він на мене вплинув».
Виталий Бакуменко
«Рядом с вытатуированным портретом Шевченко должен быть еще один. Какой именно — я решу, когда вернется из плена мой друг»
«Образ Кобзаря укрепился в моем сознании еще в детстве — тогда я жил в Луганске. В школе мне дали задание выучить стихотворение Тараса Шевченко на выбор. Я выучил несколько. Хорошо помню обложку того издания — на ней был такой же портрет Шевченко, как на моем предплечье. Сейчас школа изрешечена снарядами.
Через два месяца будет ровно год, как я сделал эту татуировку. Уже живя в Днепропетровске, я увидел на книжной полке другой „Кобзарь“ — маленькую толстую книгу с пожелтевшими страницами. Повертев ее в руках, начал искать любимые отрывки. В поэме „Гайдамаки“ увидел пометки ручкой и узнал почерк. Он принадлежит моему деду. Позже мама рассказала, что эту книгу он брал с собой на войну, под Сталинград. Я не знаю, как часто после этого дед держал в руках стихи Кобзаря. Но в его спальне до самой смерти висела картина Репина „Запорожцы пишут письмо турецкому султану“. Истории каждого козака на этом полотне дед мог рассказывать часами.
Рядом с вытатуированным портретом Шевченко должен быть еще один. Какой именно — я решу, когда вернется из плена в Горловке мой друг. Именно он сделал мне эту татуировку».
Олеся Трофимова
«Мій тато українець, мати — білоруска, а це тату — коріння, яким я пишаюся»
«Зробити татуювання я вирішила давно, навіть малюнок обрала, та ніяк не могла наважитися. Аж поки подруга не зробила мені подарунок на день народження — привезла до татуювальника Дениса Бачинського. Вони домовилися зазделегідь, а для мене це був справжній сюрприз.
Ескіз я знайшла десь в інтернеті й одразу зрозуміла: „моє“. Мій тато українець, мати — білоруска, а це тату — коріння, яким я пишаюся. Орнамент на малюнку притаманний Білорусі, він означає „вогонь“, а тризуб, відомий усім як герб України, прийшов до нас з Київської Русі і за часів Володимира Великого та Ярослава Мудрого символізував волю. Таке тлумачення нині актуальне як ніколи».
Алексей Курбаков
«Эта татуировка — знак уважения ко всему тому, что было, есть и будет у меня в этом городе»
«Я родился и вырос в Киеве, в этом городе живут практически все мои близкие, и, конечно, здесь произошло огромное количество событий — как радостных, так и печальных. Я люблю Киев и горжусь им, а эта татуировка — знак уважения ко всему тому, что было, есть и будет у меня в этом городе. Давно хотел ее сделать, но решился только прошлым летом. Отчасти это связано с зимними событиями, но я бы не хотел об этом говорить».
Марина Батуринец
«Третья татуировка — „Вышиванка“ — память про Крым»
«Первую татуировку, „Небо падає“, я сделала в память о событиях на Майдане. 18 февраля я оказалась в эпицентре, после расстрела Небесной сотни голову заполонили разные мысли. А когда я наткнулась на рассказ отца Устима Голоднюка о сыне, решила сделать такую татуировку. Не все понимают смысл этих слов, и я этому даже рада. (Герой Небесної сотні Устим Голоднюк просив кричати «Небо падає» у разі небезпеки на Майдані, аби дати йому з хлопцями знак, що потрібна ïхня допомога. — Прим. ред.)
Вторую татуировку — „Киев“ — я посвятила родному городу. Она красно-черная, потому что это цвета войны, которая идет в моей стране. Когда твоих соседей, одноклассников, друзей детства и знакомых забирают в горячие точки, из которых не все возвращаются живыми, кощунственно называть это АТО или конфликтом. Для меня они герои. Самые настоящие. А в Киеве я родилась, выросла и покидать его не собираюсь.
Третья татуировка — „Вышиванка“ — память про Крым. Мы с друзьями поехали туда 8 марта, а вернулись уже после референдума. Я видела, как в украинских селах вешали российские флаги, но я видела также татар, которые стояли вдоль дороги с плакатами „Крым — Украина“. В тот момент я поняла, насколько мне близка Украина и ее символика. Татуировка еще не закончена — остался один сеанс: добьем канты и прорисуем белым».
Сергей и Вадим
«Перед моим отъездом друг сказал: „Давай я сделаю тебе татуировку, а когда приедешь, забью рукав полностью. Чтоб была мотивация вернуться живым“»
Сергей: «Патриотическую татуировку друг Миша Чернов набил мне за несколько дней до того, как я присоединился к батальону „Азов“. Перед моим отъездом он сказал: „Давай я сделаю тебе татуировку, а когда приедешь, забью рукав полностью. Чтоб была мотивация вернуться живым и здоровым“. Я согласился. Сказал, что хочу герб и надпись „Воля України або смерть“. Буквально за час Миша нарисовал эскиз, и за день до моего отъезда набил мне эту татуировку».
Вадим: «Я всегда был патриотом Украины, несмотря на то, что родился и вырос в Севастополе. Поэтому когда начал забивать тело татуировками, решил сделать что-то украинское. Первым на левом предплечье появился князь Святослав Хоробрий, отец Владимира Великого. Потом мастер дорисовал ему коня, а чуть позже — наш герб и надпись „Україна“. Севастопольцы всегда реагировали на патриотические татуировки по-разному: кому-то нравилось, кому-то — нет, но меня это никогда не волновало — я не боюсь проявлять любовь к родине».
