Грозный. Квартал, в котором расположен Верховный суд Чечни. Фото: Василий Попов.
Подобно уменьшенной копии «Зелёной зоны» Багдада, квартал силовых ведомств в Грозном окружён стеной из бетонных плит и блок-постами с охраной, вооружённой автоматами. Отсюда управляются правоохранительные органы, здесь стоят СИЗО и Верховный суд. Внутри квартала живут командированные сотрудники ФСБ. Это последние силовики в Чечне, представляющие интересы федерального центра, а не Рамзана Кадырова.
— Куда?
— На дело Клыха и Карпюка.
— Кто вы?
— Земляк их.
Землячество тут уважают, и, вопреки опасениям, на территорию Верховного суда я попадаю без обыска и детальных расспросов. Генеральный прокурор республики проходит мимо с шестью охранниками. Система охраны и высокая стена не всем кажутся достаточно надёжными: в руках охранников — автоматы с подствольными гранатомётами, пальцы на спусковых крючках.
Грозный. Квартал, в котором расположен Верховный суд Чечни. Фото: Василий Попов.
Последняя вертушка на пути в зал заседаний пройдена, а там — пустая клетка для подсудимых. Николай Карпюк, резко высказывавшийся в адрес суда, был отлучён от участия ещё в ноябре 2015 года, но теперь удалён ещё и Святослав Клых. Адвокаты осторожно признают, что у него проявлялись признаки психологического срыва. Винят в этом пытки и прессинг сокамерников. Тем не менее экспертиза признала украинца вменяемым: присутствовать на суде не может, но может быть осуждён.
Николай Карпюк, резко высказывавшийся в адрес суда, был отлучён от участия ещё в ноябре 2015 года...
На каждом заседании по делу Клыха и Карпюка присутствует сотрудник украинского консульства в Ростове. Сегодня это Александр Гончаров. Фото: Василий Попов.
Николай Карпюк захвачен российскими силовиками в марте 2014 года, Станислав Клых — в августе. Много месяцев о них не было никаких известий, и к поиску был привлечён Илья Новиков, адвокат Надежды Савченко. Преследование украинцев он объясняет конъюнктурой, сложившейся у российских правоохранителей после Майдана, и ведомственной конкуренцией. На доведение ФСБ группы Сенцова до приговора за терроризм Следственный комитет ответил реанимацией дела об убийстве солдат федеральных сил во время «Новогоднего штурма Грозного», произошедшего за десять лет до этого.
Отбывающий в России 23-летний срок за двойное убийство Александр Малофеев, имеющий наколки с трезубцем и символикой УНСО, дал показания о своём участии в боевых действиях на стороне чеченцев в составе украинского батальона «Викинг». Среди его бойцов он назвал Сашка Билого, Дмитрия Яроша, Арсения Яценюка и братьев Тягнибок. Адвокат Новиков объясняет это желанием Малофеева умереть в сносных условиях — он болен СПИДом, двумя видами гепатита и туберкулёзом, имеет зависимость от героина.
Грозный. Фото: Василий Попов.
«Грозный-Сити». Фото: Василий Попов.
В день суда я иду на встречу с адвокатами украинцев по Владимира Путина. Почти двухкилометровый центральный проспект имени президента начинается на площади Дружбы народов у памятника, шёпотом называемого «Тремя дураками». Из камня вырастают фигуры революционеров — чеченца Шерипова, ингуша Ахриева и представляющего русский народ Николая Гикало из Одессы.
Первые этажи домов на Путина заполнены косметическими салонами, магазинами мобильных телефонов и свадебных платьев. Построенные по окончании Второй мировой здания вдоль проспекта пришлось восстанавливать после двух чеченских войн, и они выглядят всё ещё свежими.
Другим концом проспект Путина упирается в «Грозный-Сити». На многие километры вокруг, до самых гор, нет ничего выше этих семи построек — пятизвёздочной гостиницы, офисного центра и жилых домов. Спустя пять лет после открытия первой очереди комплекса мы не встречаем на его территории никого, кроме охранников и рабочих.
В холле гостиницы ждут адвокаты Марина Дубровина и Дока Ицлаев с приехавшим из Ростова украинским консулом Александром Гончаровым.
Украинский консул Александр Гончаров и Марина Дубровина, адвокат Станислава Клыха. Фото: Василий Попов.
Защита Клыха и Карпюка стоит на двух китах: во-первых, не были в Чечне; во-вторых, не убивали российских солдат, проходящих по материалам дела. Представитель Николая Карпюка — Дока Ицлаев, адвокат с большим опытом работы в Чечне и в Европейском суде по правам человека. Он фокусируется на несостыковках в материалах дела.
— Все солдаты, за исключением одного или двух погибших, имели минно-взрывные травмы или ожоги. Получили их, судя по всему, после выстрелов гранатомёта по бронетехнике. Она взрывалась, горела. Все эти случаи приписываются нашим подзащитным. Хотя по всем показаниям проходит, что они воевали с автоматами. На самом деле люди, гибель которых вменяется нашим подзащитным в районе железнодорожного вокзала и площади Минутка, погибли совсем в других местах и при других обстоятельствах.
— Дело шито белыми нитками. Как я понимаю, следствие надеялось на то, что Карпюк, взявший вину на себя, чтобы оградить сына, будет придерживаться той же позиции и на суде. Надеялись, что здесь не очень-то будут разбираться в существе дела, что в Чечне возможно всё.
Николай Карпюк (слева). Станислав Клых (справа), фото из семейного архива / «Открытая Россия».
Николаю Карпюку 51 год. В 1990-е вместе с другими членами УНСО воевал в Молдавии и Абхазии. Отсидел два с половиной года после столкновений с милицией во время акции «Украина — без Кучмы!». За эти же события президентом Ющенко награждён орденом «За мужество». Во время Майдана был заместителем Дмитрия Яроша и одним из создателей «Правого сектора».
По мнению защиты, Карпюк стал жертвой операции ФСБ: Дмитрия Яроша пытались выманить на территорию России якобы для личных переговоров с Владимиром Путиным. Вместо лидера «Правого сектора» поехал заместитель — и был арестован сразу после пересечения границы.
— Выбить из Карпюка показания электрическим током, как это сделали с Клыхом, не удалось, — говорит Ицлаев. — Николай подписал признание, когда оперативники в точности описали маршрут, которым его 9-летний сын ходит в Киеве из школы домой, и пригрозили привезти того в Россию. Но когда наши подзащитные увидели, что Украина ими интересуется, что есть адвокаты, консул, они от признаний отказались.
Дока Ицлаев, адвокат Николая Карпюка. Фото: Василий Попов.
Марина Дубровина из Новороссийска, адвокат правозащитной организации «Мемориал», защищает в суде Станислава Клыха. Она первой смогла пробиться к нему после десяти месяцев постоянных отказов в допуске.
— Трижды приезжали адвокаты вместе с консулом, и никого не допустили. Я прорвалась в СИЗО совершенно случайно, в день смены следственных групп. Мне сказали, что десять месяцев у него никого не было! Когда я зашла, мы сразу написали, что он просит все следственные действия и судебные заседания проводить со мной. Для него это было таким откровением… Он даже не знал, что при следственных действиях тоже должен адвокат присутствовать!
Украинский консул Александр Гончаров и Марина Дубровина, адвокат Станислава Клыха. Фото: Василий Попов.
Адвокаты Дока Ицлаев и Марина Дубровина, консул Александр Гончаров, корреспондент Bird In Flight Иван Сияк. Фото: Василий Попов.
Станиславу Клыху сейчас 42, он историк по образованию. Когда Карпюк сидел в тюрьме, Клых возглавил киевское отделение УНА-УНСО. Позже был исключён из партии и отошёл от политики. В августе 2014 года поехал к своей беременной подруге в Россию, в город Орёл, и был задержан в гостинице.
— Ему было 20 лет в ту войну. Такой домашний совершенно мальчик, — рассказывает адвокат Дубровина. — Его тётя, которая живёт в Москве, говорила, что до 21-летия он приезжал к ней только со старшими родственниками, его никуда самого не отпускали. Какая Чечня без маминого разрешения, грубо говоря? Есть зачётная книжка, есть вуз, преподаватели, студенты. В общем, есть все доказательства, что его в Чечне не было.
Украинский консул Александр Гончаров показывает снимок Станислава Клыха, сделанный им в суде. Фото: Василий Попов.
Из дела Станислава Клыха: «В этом бою запомнился Яценюк Арсений Петрович, который тоже стрелял из автомата Калашникова, произвёл порядка десяти выстрелов в российских военнослужащих. Все там занимали позицию, а тот бегал. На голове у Яценюка была войсковая каска, она ещё чем-то была обмотана — то ли свитером, то ли ещё чем-то, внутри ещё что-то было. Он опасался за свою жизнь».
Признания об участии в «банде Белого, Яроша, Яценюка, Тягнибока» выглядят анекдотично, только если не задумываться о способах, которыми они могли быть получены.
Из обращения Клыха в Европейский суд по правам человека: «После ареста ко мне применялись незаконные методы дознания и следствия, выраженные в нанесении мне побоев и увечий, в том числе с помощью наручников и электрического тока, длительного стояния на коленях, в результате чего на запястьях рук, коленях, голеностопной части ног имеются многочисленные шрамы… Во Владикавказе меня по несколько суток держали на тюремном дворе, не давая ни воды, ни еды. Я был доведён до дистрофии, не мог держать в руках даже ложку: кисти рук были вывернуты в результате приковывания к решётке».
Станислав Клых в суде. Фото: Александр Гончаров.
С сентября 2015 года в Верховном суде Чечни идёт суд по обвинению украинцев в убийстве 30 российских солдат. Им грозит срок от 15 лет до пожизненного.
В зал заводят 12 основных и четверых запасных присяжных. Это в основном немолодые чеченцы, многие помнят войну. С ними связаны надежды адвокатов на оправдание: если Кадыров останется нейтральным, присяжные могут прислушаться к доводам защиты и признать дело сфабрикованным.
Нет признаков, что Рамзан Кадыров заинтересован в обвинении. Во-первых, говорят о его конфликте со Следственным комитетом РФ. Во-вторых, «бандформированиями» в деле называются чеченские отряды, в которых Кадыров состоял вместе с отцом. Многие их командиры амнистированы и теперь входят в ближайшее окружение главы Чечни.
Верховный суд Чечни снаружи и внутри. Фото: Василий Попов.
Сегодня по распорядку — допрос через телетрансляцию свидетелей обвинения из других регионов России. Перед камерами сидят раненный в Грозном солдат и родственники двух погибших тогда военнослужащих, но лиц из-за плохого качества трансляции не видно.
На связи из Челябинской области Артемьева Надежда Тихоновна, мать механика-водителя Егора Артемьева: «В первых числах февраля 1995 года получили груз 200. Танк подбит, весь экипаж сгорел».
— Можете что-то добавить по существу дела? — спрашивает судья.
— А что я могу добавить, кроме того, что сын погиб? — повисает болезненная пауза.
Адвокаты задают несколько наводящих вопросов о причине смерти, чтобы присяжные вспомнили — согласно материалам дела, украинцы воевали с автоматами.
Книга, переданная Станиславом Клыхом через консула Украины президенту Порошенко. Перевод подписи на русский: «Светлейшему господину Президенту Властителю Украины-Руси с наилучшими пожеланиями и воспоминаниями о пребывании на предприятии Roshen на Винничине. Кавказ — наш».
На связи из Екатеринбурга — Никитин Дмитрий Александрович, командир БМП. 1 января 1995 года в колонне из четырёх-пяти бронемашин ехал на помощь зажатой у вокзала Майкопской бригаде. На выходе из посёлка Садовое группа разбита, получил контузию и минно-взрывную травму. Выжившие восемь солдат и подобранный ими танкист из другой части дождались ночи в ближайшей пятиэтажке и вышли к своим.
По словам адвоката Ицлаева, посёлок Садовое находится за несколько километров от района, где якобы действовал отряд украинцев.
На связи из Сыктывкара — Кравченко Наталья Владимировна, сестра десантника Николая Владимирского. Как рассказали сослуживцы, привёзшие тело семье, 1 января 1995 года их рота пошла на штурм вокзала. Из более чем сотни солдат выжили только десять. Николай был ранен в бедро и вместе с раненым командиром эвакуирован на машине в тыл. Машина по дороге подбита из гранатомёта, Николая перегрузили в другую, но не успели довезти до госпиталя. Он истёк кровью.
Судья закрывает заседание.
Зал заседаний Верховного суда Чечни.
Прошло всего полминуты после моего возвращения из суда в гостиницу, когда туда вбежали двое потрёпанных мужчин с удостоверениями «Центра по противодействию экстремизму Министерства внутренних дел Чеченской республики». Голова тощего майора болезненно тряслась. Грузный капитан следил, как трясутся руки у меня.
Борцы с экстремизмом старались быть вежливыми, и чётко ощущалось, насколько непривычна для них эта модель поведения. «Мы же по-хорошему к вам, без допросов, без обыска, без бумаг, без пыток», — майор давил улыбку. — «Но работа такая, наши страны воюют». Разговор о цели пребывания уложился в 15 минут и закончился приглашением приехать в Грозный с семьёй. «Мы покажем вам горы», — сказал тощий. Прозвучало очень похоже на «вывезем вас в лес».
Знаменитое кавказское гостеприимство — украинцам в Чечне пока сложно его оценить.
(17 марта впервые за долгое время в суд из СИЗО были доставлены подсудимые, поскольку на заседание из Украины смогли приехать их родственники. Увидев мать, Станислав Клых начал кричать и был выведен из зала. Николай Карпюк произнёс речь, в которой ещё раз заявил, что до начала процесса никогда не был в Чечне.)
Источник: Bird In Flight
