26 апреля — это не только Международный день памяти о Чернобыльской катастрофе. Это еще и День видимости лесбиянок. Не слышали? Парадоксально, но именно этому посвящена дата — чтобы мир узнал о том, что лесбиянкой быть нормально.
Как получилось, что о лесбиянках говорят меньше, чем о геях? Почему фильмы и сериалы помогают делать их видимыми, а юмор — мешает? И причем здесь «совок» (да, он снова здесь)? Читайте в разговоре с директором общественной организации ВГО «Гей-альянс Україна» Анной Леоновой.
Лесбиянки в тени геев?
Во времена Советского союза гомосексуальность криминализировали. Но уголовно наказуемой была именно мужская гомосексуальность. В любой книге вы найдете упоминания только о геях. Складывается впечатление, что мучились и страдали только геи.
Но все не так просто. В отношении лесбиянок и бисексуальных женщин тоже работала доктрина дискриминации и унижения. Но информации об этом — мало. Мы знаем, что женскую гомосексуальность считали излечимой. К женщинам, которые оказывались лесбиянками, но которые были из уважаемых советских семей, применялась только карательная терапия. Девушек отправляли в дурдом, чтобы «полечить».
Именно тогда произошла огромная невидимость количества женщин, которые оказались в этой системе, и мер, которые к ним применялись. Кроме архивных личных воспоминаний, информации о жизни лесбиянок в СССР практически ничего нет. В отношении геев есть официальные данные о том, сколько людей осудили за гомосексуальность. Женщины — это совсем невидимая в этом плане группа.
Второй фактор влияния — финансирование. Не секрет, что украинский бюджет не рассчитан на работу с социальной группой ЛГБТ+. Все деньги для этих целей приходят из-за рубежа в форме грантовых и фондовых программ. Большая их часть до конца 2000-х посвящалась исключительно мужчинам. Это были MSM-проекты, связанные с профилактикой и снижением эпидемии ВИЧ. Эти деньги четко позиционировались для работы исключительно с мужчинами. Такой подход еще больше сформировал разрыв в самом ЛГБТ-сообществе.
Первые фонды, которые начали работать с ЛБ-сегментом (лесбиянками и бисексуалками — ред.), выделяли на них небольшое финансирование. Это был фонд Генриха Бьолля, канадские организации и пр. Но в сравнении с теми суммами, которые выделялись на мобилизацию гей-сообщества, это были копейки.
Что подразумевает мобилизация комьюнити? Есть социальные работники, которые обучаются, как работать с социальной группой. Есть специальные психологические программы, которые изучают вызовы, с которыми сталкивается группа. Для лесбиянок всего этого долгое время не было.
Однако к 2009-му появились деньги, в том числе на поддержку женского активизма. Тема проблем, с которыми начали сталкиваться гомосексуальные и бисексуальные женщины, начала подниматься. Появилось несколько организаций, которые поддерживали конкретно лесбиянок. Это «Новая волна» в Херсоне, «Сфера» в Харькове, Inside в Киеве. Была такая персона — Лайма Гейдар и ее «Женская сеть». Эта организация была зарегистрирована в начале 2000-х, а работать начала немного раньше. По сути, это был фундамент сегодняшнего активизма, занимающегося феминистско-лесбийскими темами. На абсолютно волонтерских началах Гейдар занималась фандрайзингом, проводила выездные лагеря и информационные встречи, занимались исследовательской и правозащитной работой.
Как дискриминируют лесбиянок?
Пул проблем лесбиянок в Украине отчасти отличается от проблем других представителей сообщества. Связано ли это с гомосексуальностью как таковой? Не думаю. На них повлияло еще то давление, которое общество оказывает на женщин в целом. В гетеросексуальном мире многим кажется, что лесбиянками становятся недоженщины. И это искренне, без желания обидеть. Общество готово понять лесбийство у таких женщин. Но на самом деле внешняя экспрессия у всех разная. Как я выгляжу не определяется тем, чем мне нравится заниматься, моими увлечениями и интересами. Тут гомосексуальные и бисексуальная женщины под дополнительным давлением со стороны общества. Чем более ты женственная, тем сложнее социуму будет отпустить тебя. Конечно, гендерные установки давят и на мужчин. Только с точки зрения социальной реализации мужчинам у нас все равно прощается больше, чем женщинам.
Есть проблемы и у самих лесбиянок — с принятием себя. Еще хуже ситуация обстоит для бисексуальных женщин. У них зачастую был опыт гетеросексуальных отношений, поэтому такие девушки могут быть после брака, с ребенком на руках. Бисексуальные женщины сталкиваются не только со стигматизацией в мире большинства, но и среди представителей ЛГБТ±сообщества. Последние забывают, что буква «Б» в аббревиатуре — о бисексуалах. Таких женщин тут же называют непоследовательными, ненадежными, коварными. Это объясняется тем, что любая малая группа, которая чувствует незащищенность, старается еще больше дистанцироваться друг от друга.
Следующая проблема — репродуктивные права. Мы вроде как слышим, что эта проблема одинакова для геев и для лесбиянок. Но это не совсем так. Если мужчина хочет стать отцом и он финансово состоятелен, он сможет реализовать свое желание.
Для гомосексуальных женщин все значительно хуже. Здравоохранительная сфера не предполагает поддержку одиноких женщин. Я уже не говорю о лесбийской паре в сфере реализации репродуктивных прав. Женщина не может, будучи не в браке, пройти и попросить об ЭКО. У обратившейся по государственной программе должен стоять диагноз «абсолютное бесплодие». Обычно вопрос решают через частные клиники. Это значит, что к немалым расходам на поддержку и сопровождение беременности добавятся и эти дополнительные взносы.
А что с законом о противодействии дискриминации?
В Украине есть много хороших инициатив, которые были реализованы на уровне законов. Но дальше этого ничего не пошло. С точки зрения прописания механизмов, руководств для воплощения норм — ничего нет. В результате мы получаем неплохие законы на бумаге, на которые смотрит Евросоюз и говорит: «У вас достаточно современная повестка». А на практике они не работают. Человек начинает обращаться в суд, который, возможно, в отдельно взятой случае и поможет, но системно ситуацию не изменит.
Что нужно делать женщине, если она столкнулась с дискриминацией или сексуальным насилием?
- Не воспринимать происходящее как должное.
- Собрать как можно больше доказательств проявления дискриминации.
- Обратиться в полицию и суд.
Скажу честно: историй, когда удавалось чему-то противостоять в Украине и добиться результата через суд, мало. Даже на работе корпоративная культура складывается так, что начальник — царь и бог. Когда человек приходит в суд и жалуется на дискриминацию, ему сразу говорят: доказательства. А их сложно собрать в кризисный момент. В коллективе сразу же возрастает градус буллинга и травли. Как с этим бороться?
Я считаю, что с такими проблемами нужно работать системно только двумя путями:
- усиливать комьюнити, чтобы человек мог прийти в свою группу поддержки, рассказать о проблеме и не почувствовать себя изолированно;
- реагировать на несправедливость.
Законодательное поле в Украине не гарантирует тебе результата. Что мы можем сделать? Объединиться и идти на акцию протеста.
У нас был случай с одной из сетей аптек. Там мы, угрожая, что устроим скандал, смогли разрулить ситуацию. Сотрудницу, которая была в гомосексуальных отношениях, хотели уволить. Ей не выплачивали оговоренную зарплату. Мы добились того, чтобы ее рассчитали. И то, только потому, что мы не требовали большего и угрожали, что будем страйковать под аптеками несколько недель. Тогда мы сказали: «Разве вам нужны бешеные лесбиянки?» Они сказали: «Нет».
Почему важно говорить о ЛГБТ через фильмы и сериалы
Гомофобия как таковая не происходит просто так. Мало людей, которые ходят и говорят: «Кого бы мне сегодня возненавидеть». Это случается:
- из-за высокой стигматизации и демонизации какой-то группы в обществе;
- того, что люди не видят представителей этой группы рядом с собой.
Чем больше видимость какой-то социальной группы, тем больше в обществе снижается градус недоверия. Тогда оказывается, что различия между большинством и меньшинством не такие уж большие. И проблемы, с которыми мы сталкиваемся, чаще всего похожи.
Тот же Netflix делает большую работу для видимости и уменьшения дискриминации. Другое дело, что наши оппоненты уверены, что есть какая-то гей-мафия, которая все это продвигает.
Только Netflix — это коммерческий продукт. Они четко видят изменения в обществе и показывают, как относятся к той или иной проблеме сейчас. И никакого гей-лобби в этом процессе нет.
С украинским рынком все обстоит иначе. У нас все еще есть стереотипы, а профильных консультаций для медиаконтента о ЛГБТ нет. Очень много желтушности и мало профессионализма. Могу предположить, что именно так на телевиденьи видят свою аудиторию.
Но есть и другая проблема. У нас мало открытых представителей ЛГБТ в киноиндустрии, шоу-бизнесе и пр. В США ты можешь получить консультанта из близкого к тебе окружения. У нас — не так. Украинцы боятся делать каминг-ауты.
Как юмор влияет на стигматизацию ЛГБТ-сообщества?
Шутки бывают разные. Они могут затрагивать тематику сексуальной ориентации, гендерной идентичности, но являются самоиронией. Это не так уж плохо. Когда травести-дива шутит о вещах, связанных с жизнью ЛГБТ-людей, это нормально.
Но когда представители большинства шутят на какие-то сенситивные темы для меньшинства, происходит травля. Так проявляется буллинг. Он не начинается с избиения. Он начинается со слов.
На подобные шутки должен быть однозначный отклик как со стороны ЛГБТ-сообщества, так и лидеров общественного мнения. ЛОМы должны реагировать на подобный юмор. Иначе мы не изменим отношение в обществе. Пока люди, чьё мнение важно, не скажут, что так шутить недопустимо, другие этого не поймут.
Возьмем как пример интервью Гарика Корогодского для Ютьюб-канала Маши Ефросининой. В нем он сказал, что его дочь сделала каминг-аут, а в семье ее начали за это стебать и подкалывать. Я могу допустить, что таким образом он хотел прощупать аудиторию и ее эпатировать. Но как это заявление повлияет на других подростков, которые боятся признаться родителям в гомосексуальности? Мне бы в мои 15 лет увиденное не прибавило бы смелости.
Так что дальше?
Каминг-ауты в Украине будут. И ситуация улучшится. Только для этого надо время. В частности, государство должно начать наказывать за хейтспич и разжигание ненависти. Когда система начнет работать, люди будут чувствовать себя в большей безопасности.
Для этого надо мобилизировать комьюнити. Я верю, что изменения возможны только через объединение социальных групп. В регионах, небольших городках, нет таких центров, где ЛГБТ люди могут встречаться, обращаться за помощью и общаться. А знакомиться друг с другом все едут в Киев или крупные города, такие как Харьков, Одесса или Днепр.
Благодаря объединению мы сможем, в первую очередь, оказать поддержку в кризисной ситуации, понять, и рассказать, как реагировать на существующие вызовы и дискриминацию.
Контакты ВГО «Гей-альянс Україна»: сайт, Фейсбук, Инстаграм.
