***
На углу улиц Горького и Толстого. Пешеходы ждут зелёный свет. Рядом со мной две дамы под шестьдесят, жеманные, томные, накрашенные. Наверняка со сложной внутренней организацией. Говорят о «земном и бренном» – о еде.
- А я взяла на базаре зелень, взяла рёбрышки по 20 гривень, картошечку...
- Рёбрышки по двадцать? – переспрашивает собеседница, в её голосе сквозит лёгкое негодование. - Это только у тебя могут быть рёбрышки по двадцать. Везде они по сорок!
***
В супермаркете на Оболони
- Девушка, там не работает.
- Как вовремя вы это сказали, - бурчу я.
- Не отследил. Задумался, - говорит охранник.
Начинаю вытаскивать из камеры хранения сумку, папку, два пакета и букет, которые только что удобно разместила, и втискивать всё это добро в другую свободную ячейку. Она работает, но меньше по размеру. Букет не помещается.
- Я его к вам, - сообщаю охраннику и пристраиваю цветы на подоконнике, у него за спиной.
- Как к памятнику?
Задираю голову, чтобы заглянуть в лицо, расположенное на уровне двух примерно метров от пола. На лице обнаруживаются нос, рот, два тёмно-карих глаза и замаскированная под серьёзность улыбка. Хмыкаю, ухожу в зал. После кассы, всё упаковав и вытащив все сумки, поворачиваюсь – а он уже рядом, уже протягивает мне розы и подмигивает заговорщицки: «Дарю!»
***
На эскалаторе станции метро «Площадь Льва Толстого» на пару ступенек выше три девушки. Две, видимо, собираются на курсы английского, зовут подругу:
- Пойдешь с нами?
- Не-а. Не пойду.
- Почему?
- Я ходила на английский. Два часа, по четыре раза в неделю. Я читала книги на английском и смотрела фильмы. Общалась с носителями языка. И что?
- Что?
- Ничего. Мне это ничего не дало. А потом, девочки, я записалась на танцы. И поняла, что такое счастье.
***
Снова открыт сезон мороженого! В очереди на улице Хмельницкого, диалог за спиной:
- Ты какое будешь?
- Ванильно-смородиновое.
- Я, наверное, лимонно-шоколадное. Хотя хочется лимонно-смородиновое.
- Они такое делают?
- Не знаю, надо спросить.
Беру себе порцию, освобождаю кассу и слышу:
- А можно лимонно-смородиновое?
- Да, только оно будет одно поверх другого.
Покупатель выдыхает счастливо в окошечко:
- Хорошо!
***
На Главпочтамте, в магазине с открытками:
- ...Вот он с Парижу приедет, так пускай всем подарки привезет.
- Привезёт, думаешь?
- Ну а как же, конфетки-шоколадки. Баб в отделе много, надо что-то думать. Ему!
***
В метро слева от меня – мужчина средних лет, светловолосый. Сидит так, что понятно – не совсем трезвый. Тяжело сидит, сурово. Я читаю «Алмазную колесницу» Акунина. Едем молча, всё спокойно. Минут через 5-6 он наклоняется ко мне. Спрашивает:
- Девушка, скажите, вы сегодня утром пили водку?
- Нет, - отвечаю.
- А я - да! Капец! - заявляет он победно.
Молча киваю. Смотрю на него, вижу длинные рыжие ресницы, серые глаза.
- Извините, я ещё немного рядом посижу. На Контрактовой выйду.
Опять киваю. Понимающе.
- Такое дело: две недели не пил, а тут - от стока выпил! Капееец! - показывает пальцами, большим и указательным, сколько. - Но я скоро выхожу, не беспокойтесь. А вам долго ехать?
- Средне.
- Ну, капеееец.
Молчим.
- А читать много вредно, - замечает он.
Пожимаю плечами.
- Главное - здоровье. Ведь правда?
- Правда, - отвечаю.
- Во. И любовь ещё. Здоровье и любовь.
- Точно, - поддакиваю. Не смотрю на него, но улыбаюсь в открытую книгу.
- Вы по долгу службы или искренне говорите?
- Я искренне.
- Хорошо. Так что - всего вам!
- И вам.
Объявляют Контрактовую площадь.
- О, Подол. Вы сейчас точно не выходите?
- Точно.
- Ну, всего вам!
Выходит, пошатываясь.
***
В Музее одной улицы — выставка посмертных масок. 50 лиц – от Шекспира до Шаляпина, от Робеспьера до Александра III, от Марата до Ремарка. Школьники 7-8-го класса бегают от одной маски к другой, шумно перекликаются:
- Ой, а вот Ленин!
- А тут Крупская!
- Хм…А почему их не рядом повесили?
- Cмотри, Жан-Жак Руссо! Да смотри же! Видела? Теперь я знаю, как он выглядел...
«Надо же, - подумала я, рассматривая маску Жукова - кому-то не всё равно, как выглядел Жан-Жак Руссо.» (А Жуков, кстати, улыбался. Улыбка на лице явная.) Спросила напоследок у дамы-смотрительницы:
- Как удалось собрать такую большую коллекцию?
Она посмотрела на меня презрительно, помолчала и затем изрекала:
- Ну, есть же интернет!
***
Из разговоров в очереди за пирожками (рядом с Дворцом «Украина»):
-...И, ты представляешь, она мужу говорила, что, типа, командировка у неё в Египет. Надо лететь обязательно.
- Мдаа!.. И что он?
- Он, дурак, верил…
- И чё, развелись потом, наверное?
- Развелись. А тот ей машину подарил, директором магазина своего назначил.
- Хм. Вот даже не знаю, что лучше, честно говоря.
- Но она его не любит.
- Эх.
***
На лавочке в Мариинском парке – мужчина и женщина. На прогулке: он - с сыном Вовой, она – с внучкой Златой. Девочка помыкает пацаном во всю силу своих пятилетних белобрысых чар, тот носится за ней, догоняет, не понимает, что с собой поделать. Кокетка смеётся и говорит: «Не ходи за мной, надоел!» В какой-то момент выхватывает у него из рук палочку и убегает к бабушке. Мальчик с громким ором, переходящим в визг, бежит за ней. Взрослые всполошились:
- Вова, что такое? Почему ты так кричишь?
- Она забрала у меня палку!..
- Тебе что, мало палок в парке?
- Я хочу ЭТУ!
- Ты же мальчик, - сказал ему отец. - А она - девочка. И она тебе нравится. Ты должен уступить.
- Но мне хочется, шобы..
- Не «шобы», а «чтобы»! Нет слова «шобы» в русском языке.
Так я и не узнала, чего же хочется мальчику Вове. А он вскоре сел на велосипед и поехал за Златой, которая убежала к фонтану.
